Проводив подругу, девушка устроила пострадавшее животное на своей постели, приняла душ, и решила заняться своей раной. Выглядела та, если честно, не очень хорошо. Место укуса было ярко-красным, распухло и пульсировало болью. Наложив заживляющую мазь и повязку, Натали вынуждена была принять обезболивающее, так как в придачу к ноге, у нее так же начала болеть и голова.

Всю ночь ей снились кошмары, вызванные болью и жаром: она видела странные фигуры животных, копошащиеся в какой-то норе, видела чужих, но не так, как на лекциях и симуляциях, а каким-то странным, внутренним зрением, это было скорее ощущение, чем картинка. Кроме того, она много раз просыпалась, так как боялась раздавить Малютку: она почему-то была уверена, что это чей-то детеныш, хотя ни за какие коврижки не смогла бы объяснить причину этой своей уверенности.

Встала она совершенно разбитой, но вынуждена была идти на построение, потому что в противном случае к ней явилась бы бригада из лазарета, чтобы проверить, все ли с ней в порядке. А она не хотела, чтобы они увидели ее нетривиального питомца. Однако через час она уже вернулась домой: ее хромота не осталась незамеченной и после перевязки и подробного допроса врачами, она была отослана домой, на поправку здоровья с указанием отлежаться пару дней.

Малютка скакал по кровати, явно наслаждаясь ее чистотой и мягкостью. От его повязки не осталось и следа – он разгрыз ее в клочья, а на ноге не было ни малейшего намека на давешнюю травму. Натали пожала плечами и едва успела подхватить прыгнувшего к ней на руки зверька. Он жадно принюхивался к ее дыханию, тычась в лицо, в шею. Это было щекотно, девушка рассмеялась. Неожиданно ее осенило, что она чувствует радость Малютки – оттого, что он ее увидел, что лапа больше не болит, что сейчас они пойдут гулять. Расценив последнее как приглашение к действию, Натали похромала к выходу.

Она спокойно прошла к выходу с базы, зная, что никого не встретит на пути в это время дня. Удивленно и немного насмешливо смотрела она, как ее животное большими скачками носилось вокруг нее, жадно обнюхивая все вокруг, словно щенок. Сходство в повадках было поразительным, несмотря на совершенную разность во внешности.

Когда они вышли за калитку и отошли немного вглубь дикой территории, Натали остановилась. Она присела на корточки и дождалась, когда Малютка подойдет к ней. Она почему-то знала, что это обязательно произойдет, и он действительно прискакал, как будто она его подозвала.

– Иди домой, дурачок, – ласково прошептала она, поглаживая доверчиво подставленное ей брюшко. – Иди домой.

И тут же поняла, что никуда он не пойдет. У этого маленького звереныша с огромной способностью к выживанию и телепатическими способностями уже двое суток не было ни дома, ни матери, ни сестер и братьев, съеденных заживо инопланетными монстрами. Двое суток бежал он от начавшейся распространяться заразы, ни на минуту не останавливаясь, пока не попал под каблук ее армейского ботинка. От страха и боли он укусил ее. В укус попала его слюна. Побежав по ее сосудам, она попала Натали в мозг, образовав новые нейронные связи, которые позволили ей чувствовать его, читать его мысли и видеть его образы. Слизав кровь с ее щеки, он не только получил возможность узнать ее, общаться с ней, но и стал ей кровным братом, связав навеки свою жизнь с ее.

Натали упала на колени и расплакалась. От жалости к малышу, от его страха и боли, от ужаса увиденного его глазами, от осознания того, что приближается угроза, война и смерть – чужие перешли в наступление, начали расширять свою территорию. Малютка забрался ей на плечо, прижавшись всем телом, обвил ее шею мягким хвостом и затих, передавая ей каким-то своим способом чувство утешения и поддержки. Постепенно ее рыдания стихли, она утерла лицо и похромала обратно, намереваясь сообщить начальству обо всем, что она только что узнала.

10.

Но в этом уже не было никакой необходимости. Судя по царившему на базе суетливому оживлению, разведка сработала, как обычно, четко и своевременно. Вооруженные люди бежали в сторону гаражей, оттуда выезжали джипы, легкие бронированные танки, над взлетным полем поднялись первые самолеты. Натали поспешила к дому, стараясь не обращать внимания на ноющую лодыжку. Надев скафандр и схватив винтовку, она мысленно приказала Малютке сидеть дома и дожидаться ее возвращения. Он издал странный скрипучий звук и от обиды залез под одеяло.

На полигоне уже никого не было, она нашла свой отряд рядом с огромными воротами, которые сегодня были открыты настежь, выпуская одновременно пехоту, машины, танки, артиллерию и какие-то еще войска, названия которых Натали так и не запомнила за все время обучения. Капрал быстро прошел вдоль строя, раздавая всем какие-то странные устройства, напоминавшие металлические нарукавники. Глядя, как Лаура ловко надевает прибор на левую руку, Натали наконец-то поняла назначение креплений на рукаве скафандра, которым никак не находилось объяснения. Это были именные счетчики, настроенные на ДНК владельца, связанные не только с его организмом и отслеживающие состояние и количество жизненных сил. Они так же отслеживали траектории любой пули и снаряда, выпущенных солдатом, чтобы засекать смерть врага и начислять вознаграждение за убитых пришельцев. Умная машина плотно обхватила руку девушки, заставив ее поморщиться, потом ослабила хватку, и через пять минут Натали уже забыла про нее.

Плохо было то, что их отряд выступал последним, как новичков, их могли отправить в бой только в самый последний момент, при безвыходном положении. Поэтому они шли пешком, потом легкой рысцой, что причиняло массу неудобства больной ноге. Однако по мере приближения к месту боевых действий, уже не нога беспокоила ее. А страх, что она не справится, если дело дойдет до реального боя. Одно дело полигон и тренировки, совсем другое – враг лицом к лицу. Учитывая то, что она видела, на что способен этот враг, через телепатическое зрение животного, оставшегося сиротой в течение двадцати секунд. Ровно столько времени понадобилось монстрам, чтобы уничтожить всю его стаю. Ей было страшно.