Наконец Бланш стала вытираться. Когда она отняла полотенце от лица, я подумал, что ей ближе к пятнадцати, нежели к восемнадцати годам, как она заявляет.

– Чисто?
– спросила она.

– Очень чисто.

– Я ненавижу эту дрянь у себя на лице.

– Тогда для чего так штукатуриться?

– Не знаю.

Она на минуту задумалась над этим.

– Между прочим, как вас зовут?

– Фил.

– Вам это имя не подходит. В Дэвистауне есть один Фил, но он жулик. Вам бы больше подошло имя Ричард.

– Красивое имя.

– Конечно. Фил тоже о'кэй. Не обижайтесь.

– Я не обиделся.

Она уперлась руками в бока.

– Наконец-то мы одни, Фил!

– Бланш, через минуту ты действительно останешься совершенно одна. Я заберу одеяла и пойду спать снаружи.

– Вас сожрут живьем. Здешние москиты побивают звуковой барьер.

– Авось не сожрут! Придется рискнуть.

– Вы здесь в большей безопасности.

– Я предпочитаю москитов.

– Мы сможем договориться. На самом деле я не такая ужасная.

– Вы очень милая.

– Но?

– Но я хочу спать.

– Я разрешу вам спать. Раздевайтесь. Я не стану вас тревожить.

– Почему ты не хочешь быть хорошей девочкой и не уйдешь отсюда? Будь умницей, перестань валять дурака.

– Я не могу, Фил, - очень искренне произнесла она.

– Почему?

Она долго и внимательно смотрела на меня, не отводя глаз, как это делают только очень юные существа, потом потрясла головой. На лицо ее вернулась циничная усмешка профессиональной проститутки.

– Ты, наверное, спишь в пижаме?

– Так ты не уходишь?

– К сожалению!

– Полагаю, я могу разбудить Бартера и сообщить ему, что в моей хижине имеется совершенно безмозглая ухмыляющаяся цыпочка.

– Насколько я знаю Майка, он пришел бы составить вам компанию, сказала Бланш.

Она подмигнула мне.

– Парни из двадцать третьего округа никогда этому не поверят! воскликнул я.

Качая головой, я вздохнул, встал с кровати и взял пару одеял, сложенных в ногах. Бланш скользнула к двери и прижалась к ней спиной.

– Хватит заниматься играми!

Я рассердился.

– Нет, не хватит!

Я сделал несколько шагов к ней.

– Девочка, я был очень терпелив. Если бы ты не была таким юным созданием, и если бы я не был по природе добрым человеком, я вышвырнул бы тебя отсюда без лишних разговоров. Москиты это оценили бы по-достоинству. Я решил быть джентльменом до конца, понимаешь? Ухожу я, хотя я заплатил за эту хижину, так что не затевай новой игры. Я чертовски устал и могу выйти из себя.

– Ты хорошо выглядишь, когда сердишься!
– воскликнула Бланш.

– Отойди от двери!

– Заставь меня!

Она снова усмехалась.

– Отойди от двери!
– повторил я сердито.

Бланш вскинула голову и подмигнула. Уронив одеяло, я потянулся к ней. Она нырнула мне под руку и прижалась ко мне, обняв руками за талию, сплетя пальцы у меня за спиной.

– Ведь совсем неплохо, когда мы прижались вот так друг к другу... Она подняла лицо.
– Почему ты не поцелуешь меня? У меня ведь чистое лицо.

– Зато мысли грязные.

Я протянул руку назад и разорвал ее замок. Она попробовала снова подскочить к двери, но на этот раз я не церемонился и оттолкнул ее назад в комнату. Подняв с пола одеяло, я уже совсем собирался выйти наружу.

– Вы очень сильный, - вкрадчиво произнесла она.

– Спокойной ночи.

– Подождите, Фил, пожалуйста.

Голос у нее звучал жалобно.

– Что еще?

– Пока не уходите, прошу вас.

– Разговор не закончен? Для чего начинать все сначала?

– Я очень сожалею. Я не должна была так... То, что я делаю, неправильно...

– Что верно, то верно!

– Видимо, я в этом не сильна. Мне следовало заставить вас хотеть остаться со мной.

– Ты недооцениваешь себя.

– Послушайте, Фил. Я... Пожалуйста... Я должна с кем-то поговорить. Задержитесь немножко.

– Ну что ж, поговорим.

– Вот так?

– А как еще?

– У вас найдется что-нибудь выпить?

– Нет.

– Ох, а я подумала... хорошо бы выпить.

– Возможно, ты сумеешь это сделать.

– Вы меня ненавидите?

– Не слишком.

– Чуть-чуть?

– И даже не чуть-чуть. Мой отец учил меня в человеке искать хорошее. Иной раз это бывает нелегко, но я пытаюсь.