Решила пометить одного из двоих мужчин, аура которого выдавала много своевольных поступков. Потом при анализе его мозга нашла память о подлостях и низких поступках. Он был не совсем чистый изгой, но я решила его пометить. Но для этого нужно было взять его в пасть, сама понимаешь, змее так удобнее. Ничего плохого не имела в виду. Уже собиралась выплюнуть его, как человек выстрелил. Вот видишь ранку.

— Бедняжка, сочувственно произнесла Юпитер.

— Так я потом еще услышала выстрел и с испугу бросилась уползать в кусты. Большая я и неповоротливая в виде змеи. А в виде женщины толстая и неприглядная, как видишь. Стыдно на глаза показываться.

— Так ты и не собиралась его проглатывать?

— Очень он мне нужен! Пусть с ним индейцы шуара разбираются, я свое дело сделала и точка.

А потом мое сознание стало светлеть. Я поняла, что незачем мне портить людям жизнь. А от тебя сигнал поступил, помимо твоей воли. Я его прочитала. Увидела твоё счастье и захотелось тоже такого, семью, детей. Ветер нас лишал всего в стае, бедные мой сестры, все зомбированы. Они не понимают, какую жизнь ведут.

Думаешь, я найду свое счастье?

— А почему бы и нет. Но только в роли женщины.

— Ну это понятно.

***

Услышавшему это все Ни-Зги было и противно и интересно слушать. Только бы проницательные атлантки его не разоблачили.

Потом он узнал такое, от чего волосы встали дыбом ан голове.

— Помнишь, Диова, как началось все?

— Как не помнить! Где-то сто тысяч лет тому назад наша ученая женского рода выяснила, что мужские особи уже не нужны для воспроизводства населения. Какой переполох возник!

— Ну да, помню. — ответила Диова.

Смотри, до сих пор есть на земле насекомые, которые во время спаривания ведут себя самым необычным образом. Самец оплодотворяет самку, и в то же время самка поедает самца.

Нечто похожее возникло тогда и в нашем обществе!

— Подожди, ты уверена что нас никто не слышит? — Диова застыла в оцепенении.

Испуганный Ни-Зги замер и постарался ни о чем не думать, чтобы не прочитали его мысли и не обнаружили.

Обе атлантки завертели головами, включив свои внутренние антенны-улавливатели посторонних шумов и мыслей.

— Вроде никого нет рядом, кроме насекомых и белки, грызущей свои орехи, продолжай.

— Так вот помнишь, как мы, особо доверенные лица экспериментатора, решились на полный переворот в обществе. Решили, что мужчины нам не нужны, — воодушевленно произнесла Юпитер.

— Э! Да, помню! Мы изобрели способ самозаражать друг друга оплодотворением! — воскликнула Диова.

— Интересно ты говоришь — самозаражать. Потомство это тебе не вирус, это наша гордость. А потом мы научились избавляться от родившихся мальчиков, консервируя их в формалине. Люди даже не догадываются, что эту традицию переняли от нас. — это был голос Юпитера.

— Помню, милая! Мне захотелось твоей отрыжки, ну поскорее! Не одной же тебе быть матерью.

Наступила тишина. Ни-Зги с омерзением представлял эту сцену, когда содержимое желудка одной перетекает в желудок другой и в этой массе содержатся оплодотворители.

— Ой! Как было хорошо! Уже тысяч лет я не испытывала ничего подобного! А что будет с твоим, ну как ты его назвала, мужем?

— А ничего особенного. — сказала Юпитер. — Мне его жаль. Он ведь мой спаситель. Я постараюсь умертвить его последним, как любимого человека. А может оставить жить? Поместим его в специальную камеру. Будем приводить подрастающих дочек и показывать, как на наше прошлое.

— Умное предложение. — воодушевилась Диова. — Но хватит об этом, покажи лучше своих деток, надеюсь после твоих поцелуев через два месяца тоже стану матерью.

Когда-то Ни-Зги был в России, в Сан-Петербурге. Посетил там знаменитую Кунсткамеру. А сейчас из него собираются сделать нечто подобное.

Теперь человек уже знал, как ему действовать. Нужно сделать все, чтобы цивилизация атлантов-амазонок опять не захватила землю. Если такое произойдет, то людям на земле места не останется. Значит? Нужно продолжать игру, как ни в чем не бывало!

В этот день и час Ни-Зги проклял ту каплю атлантской крови, которая текла у него в жилах.

Глава 26

Сцена мнимого изнасилования Мелиссы Джеком Самураем

Мелисса решила прилечь отдохнуть до вечера. Все равно свадебная церемония должна была начаться с наступлением темноты, когда они пойдут поздравлять жениха и невесту, а в двенадцать часов предстоят всевозможные индейские диковинки, в общем предстояла бессонная ночь. Она уже давно смирилась с мыслью, что её вояка, любимый Пуля, создававший ей несмотря на солдатские привычки, ощущения заполненности жизни и имитации счастья, где-то лежит в сельве, если ещё его кости не обглодали дикие животные. Ведь что он для них — кусок мяса, которым нужно наполнить вечно страдающий голодными позывами желудок. Мелисса знала, кто виновник того, что её любимый погиб. Человек каждый день маячил перед глазами в походе или на стоянке. Джек Самурай. Однажды вояка подозвал её к себе и сказал: