Но, что гораздо хуже, африканские культы приходят к упадку еще и потому, что две великие религии, ислам и христианство, занесли на «черный» континент неведомый раньше фанатизм. Так, мусульмане из народа фульбе [478] , проживавшие в южном Камеруне, вначале поработили племя кирди, а затем, произведя отбор по религиозному и культурному принципу, собрали местных жителей в своего рода гетто или вовсе продали в рабство. «И только в начале XX века при германском колониальном господстве удалось изжить торговлю рабами, которой промышляли вожди фульбе» [479] .

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что в настоящее время нам не удастся изучить африканскую религию в «чистом» виде, ибо в свое время произошло смешение африканских местных культов, на которые, в свою очередь, оказали влияние христианство и ислам.

По свидетельству этнологов, до сих пор еще недостаточно изученная африканская мифология перенасыщена мифами и легендами. Как известно, на всем необозримом пространстве «черного» континента, похожего на гигантский плод манго, свирепствуют два главных бедствия — засуха и смерть, или, наоборот, смерть и засуха. От саванны до джунглей, от равнины до предгорий жизнь возможна только там, где есть вода. «Если бы не Nommo (вода)... то не было бы Земли, ибо только вода дает ей жизнь», — утверждалось в предании догонов [480] , приведенном в одной из самых известных работ по африканской этнологии «Dieu d’eau» [481] .

Изменившиеся до неузнаваемости африканские культы считаются самыми древними на земле, ибо первые люди сначала появились на африканском континенте, а уже затем в Азии. Антропологи полагают, что человеческая раса возникла в результате многих последовательных превращений и прошла путь от первобытных людей [482] до Ноmо sapiens и Ноmо sapiens sapiens [483] . Начиная с восьмидесятых годов нашего столетия никто больше не поддерживает гипотезу о существовании единого очага гоминизации и не делает скоропалительных заявлений о последующем распространении людей по всей планете [484] . Надо иметь большую смелость, чтобы, подобно Мартену Берналу [485] , утверждать, что африканцы породили все другие мировые культуры, сравнительно недавно (в XV веке до н.э.) перебравшись на соседние континенты через Средиземное море. Еще как-то можно допустить, что нубийцы [486] оказали большое влияние на культуру Египта, а племена первобытных людей с территорий, занимаемых в настоящее время саваннами, поднялись на север и, добравшись до Ближнего Востока, двинулись к другим континентам. Однако к этой гипотезе следует подходить с особой осторожностью, ибо у нас нет доказательств, что неандертальцы, а затем кроманьонцы выделились в человеческую особь именно на «черном» континенте.

Наконец, учитывая тот факт, что человек религиозен с самого рождения, можно предположить, что африканцы были первыми людьми, придумавшими себе богов. Безусловно, мы никогда точно не узнаем, как они себе их представляли в то далекое время, ибо африканские культы традиционно передавались из поколения в поколение в форме сказаний. Мы можем только догадываться, какой была африканская религия тысячу лет назад. Наиболее распространенным видом народного творчества в Африке является резьба по дереву, то есть произведения искусства и предметы быта создаются из материала, который не выдерживает долгого хранения в тропических условиях, в результате чего возраст самых старинных кустарных изделий, если не считать тех, что изготовлены в Бенине, не превышает двух столетий. Тем не менее нам удалось проследить влияние отдельных мифов на ту или иную религиозную секту и установить, как одна становилась производной другой.

Отличительной чертой всех африканских религий является то, что они формируются вокруг двух полюсов или величин, напоминающих бинарную систему в вычислительной технике: жизнь или ничего, 1 или 0, — с той лишь разницей, что между ними, если взглянуть на эту проблему с точки зрения логики, нет противоречия. Если бы нам удалось абстрагироваться от евроцентризма, представляющего в искаженном виде все неевропейские культуры, в особенности так называемые «примитивные», базируясь при этом на вере в «прогресс» (скажите на милость, какой может быть прогресс в вере в Бога), — как видите, весьма странный и наивный подход — и отказаться от ссылок на экзотику, что оскорбительно для тех, к кому это обращено, и унизительно для тех, кто выставляет подобное отношение напоказ, можно сделать вывод: африканские религии привлекательны не столько обилием мифов, сколько своей сущностью. Африканец, живущий в Гане или в Судане, религиозен потому, что его окружает мир, который ему кажется таинственным и волшебным. К божествам обращаются не только по случаю рождения, смерти, обрезания, свадьбы, праздника урожая, а каждый день. По словам одного образованного африканца, «черная Африка безнадежно больна религией» [487] .

В отличие от верующих, которые, направляясь по определенным дням в места отправления культа, лишь «выполняют свой долг», а все остальное время занимаются привычными или не совсем привычными для себя делами, нисколько не связанными с ритуалами, в которых они только что принимали участие, любой кенийский или суданский крестьянин спешит на базар продать жалкие по европейским меркам плоды труда: пригоршню зерен, перец, пучок трав, тощую курицу, сушеную рыбу, фрукты или коренья, — и у него при этом поет душа от того, что он находится в постоянном контакте со всемогущими богами, от которых зависит материальное благополучие или, наоборот, нищета семьи. Он прославляет жизнь во всей ее красоте и величии, где нет места дьяволу, ибо оборотной стороной бытия может быть только смерть и ничто больше. И стоит увидеть в середине нашего просвещенного века африканца, поднимающего в религиозном экстазе руки к небу, приветствуя первые капли дождя, падающего на землю после долгой засухи, чтобы понять, что льющаяся с неба вода воспринимается не как результат встречи холодного и теплого фронтов воздуха, а как подарок Всевышнего, проявившего милость к людям или выказавшего гнев.

Долгое время европейцы не могли понять сущность африканских религий, в которых животные и растения наделялись душой. Разнообразие африканских мифов, а также богатство пантеона породили иллюзию сначала у арабских колонизаторов, а затем уже и у европейских, так же как, впрочем, у христианских и исламских миссионеров, что местные верования наивны по своей сути и больше похожи на детские сказки. К тому же бытовало мнение, подхваченное средствами массовой информации, что африканцы настолько лишены воображения, что возводят баобабы и цветы в ранг высшего божества, творца вселенной. Многие европейцы верили, что африканцы «обожали» (смысл слова, впрочем, не совсем точен в данном контексте) фетиши, что было глубочайшим заблуждением, ибо жители «черного» континента поклонялись не неодушевленным предметам, обладающим сверхъестественной силой, а духам, воплощенным в фетишах и используемым во время искупительных жертвоприношений.

И будет ошибкой ставить знак равенства между атеизмом и анимизмом прежде всего потому, что анимизм, или культ духов, основывается на концепции бессмертия души, родственной, если не сказать идентичной идее монотеизмов. Для африканца любое божественное создание несет в себе частичку духа Господнего [488] , и самый острый ум не может постичь всей его тайны. Например, народы динка и шилак из Судана верят, что каждый индивидуум вобрал в себя божественную частичку, от которой, в свою очередь, зависит мировое равновесие. Вот почему, когда человек стареет или тяжело заболевает, божественная сущность изменяется к худшему, что чревато всеобщей катастрофой. И потому в некоторых племенах существует (или существовал раньше) обычай «помогать» больным и умирающим поскорее отойти в мир иной. Такая связь с космосом прослеживается почти во всех африканских верованиях.