Шрифт:
— С тех пор как мой сын исчез, — сказала она, — мне то и дело кажется, что я слышу его голос. Я не уверена, что вы сможете меня понять. Вы, я думаю, не в силах представить себе, что чувствует мать, когда в один прекрасный день… что я говорю?! в одну страшную ночь ее единственный сын внезапно исчезает из дома, и притом самым странным, поистине непостижимым образом, а потом только посылает тебе странные телеграммы, которые ничего не объясняют. Я даже не знаю, где он находится! Это сводит меня сума…
Она помолчала, а потом как-то странно взглянула на меня и задала тот же вопрос, который когда-то задал мне Гиди:
— Вы когда-нибудь… Я хотела спросить… Вы когда-нибудь были женаты?
«Что мне ей сказать? — раздумывал я. — Конечно, правду, как она любит». Я отрицательно покачал головой. Мама что-то хмыкнула. Похоже, она мне не поверила.
— Вы имеете в виду, что не были женаты, как это принято у людей? А была ли у вас жена-львица?
Я решил соврать, чтобы не вызывать у нее лишних подозрений, и кивнул в знак согласия. Теперь я был в ее глазах самым обычным львом, как все. Во всяком случае, в этом отношении.
— Где это было? В Африке?
Я снова соврал. Ложь во спасение разрешается. У нее есть даже название, которого, правда, нет в словаре — «Чистая ложь».
— Я тоже была замужем, — вздохнула мама. — Тридцать лет.
И она стала рассказывать мне о моем отце — и то, что я уже знал, и кое-какие детали, которые мне были неизвестны. В основном смешные детали. Наша собака слушала ее и виляла хвостом с явным удовольствием.
— А вы ей нравитесь, моей собаке, — сказала мама.
Я написал на своей дощечке:
А КАКИМ БЫЛ ВАШ СЫН?
В ответ я услышал рассказ о себе. Обо всем, что я знал, но в особом ракурсе. Может, это был ее вариант для львов. Каким я был изнеженным мальчиком и как отец не мог научить меня отвечать ударом на удар. Я только плакал, а потом в школе дети всегда били меня. Отец хотел научить меня борьбе дзюдо или боксу, но повторилось то же самое. Я не хотел отвечать на удары. Видно, она и в самом деле так думала. Нет, это верно, в детстве я действительно не хотел отвечать на удар, но вовсе не потому, что с раннего возраста был убежденным противником насилия. Я просто боялся ответить и получить вдвойне. «Может, я был труслив? — подумал я вдруг. — Знала ли наша собака об этом, когда превращала меня во льва?» Я уже не помнил, рассказывал ли я ей все эти подробности, когда мы с ней были в доме отдыха.
На прощанье мама пригласила меня иногда приходить выпить ведро теплой воды и съесть целый шоколадный пирог, а если захочу, то и два. Я шаркнул лапой и кивнул. И действительно, с того дня я навещал ее каждую неделю, в четверг, и с радостью видел, что ее настроение все более улучшается после очередной телеграммы, которую она накануне получала от меня из очередной далекой и неназванной страны.
Глава девятая
Я отправляюсь в Америку
Еще до того, как мы подписали контракт с теле- и кинокомпаниями, было ясно, что нам с Цвикой придется ехать в Америку. И что находиться там придется довольно долго. Не меньше года, а то и два. Остальные пункты в контрактах не вызывали никаких сомнений, и эти компании были уверены, что мы с Цвикой сможем выехать вместе с ними или вскоре после них. Но у нас были определенные трудности. Я беспокоился о маме. Рухама отказалась уезжать посреди учебного года и усложнять детям жизнь с новой школой, новым языком и совсем другой культурой. Как-то вечером мы все собрались обсудить этот вопрос. Я написал:
МОЯ МАМА. КТО О НЕЙ ПОЗАБОТИТСЯ?
Цвика сказал:
— Если мы хотим по-настоящему разбогатеть, нам не миновать ехать в Америку. Я думаю, что стоит в поте лица поработать год-два, чтобы потом жить припеваючи. Я твой импресарио, Давид, и я позабочусь о твоей маме. Я найду людей, которые будут присматривать за ней, когда мы уедем.
Рухама окончательно решила, что не поедет с нами, по крайней мере сразу. Может быть, присоединится к нам в следующем году.
— Поезжайте пока вдвоем, — сказала она. — А когда получите первые выплаты, Цвика сможет часто выбираться домой, чтобы повидать нас и провести несколько дней с детьми. Хоть каждый месяц.
Гиди тоже попросил слова.
— Я не хочу, чтобы папа уезжал, и я не хочу, чтобы наш лев уезжал. По-моему, мы должны поехать все вместе. Я думаю, что мы с Шаем запросто одолеем те трудности, о которых говорила мама. В чем проблема? Я знаю многих ребят, которые поехали со своими родителями в Америку. Даже в нашем классе. Вот у Ави и Офры отца назначили послом в Сан-Франциско, так они сразу поехали с ним.
— А ты подумал, что будет с бабушкой и дедушкой? — спросила Рухама. — Ты хочешь, чтобы они остались здесь одни?