Разведка уже получила свой пистон. Пускай теперь посуетятся, добудут актуальные сведения. И чтобы к десяти уложились, ибо есть у генерала предчувствие, что не позднее полудня его вызовут в столицу. И хорошо, если в военное министерство, а не во дворец.

Да, всё надо валить на разведку: не обеспечили, вовремя не доложили, вследствие чего не были своевременно приняты надлежащие меры. Но всё-таки: неужели у Дикого поля появились такие бойцы, что способны призраками, втихую на сотню километров от границы пройти? И погранцы не углядели — их тоже в виновники записать. А это уже зона ответственности имперской безопасности, другое ведомство. Да, на этом и нужно стоять. Глядишь, и выйдет испугом отделаться.

И всё-таки: почему вовремя не было сигналов о нападении? Сейчас единственный, кто хоть что-то знает, это тот самый унтер, который выбрался из учебки. А, может, он просто панику нагнал и ничего такого нет? А вообще пытались проверять эти данные, или на слово поверили?

Генерал нажал кнопку селектора, и в кабинет вошел его адъютант. Прекрасный молодой человек, из хорошего рода. Одет строго по форме, даже с некоторым изяществом. Выправка отменная, на редкость исполнителен. Карьера ему светит прекрасная, а он, Журавлёв, этому поспособствует.

— Вы в курсе сообщений из учебного полка?

— Так точно, господин генерал-лейтенант!

— Свяжитесь с полком и узнайте, что там происходит.

— Слушаюсь, господин генерал-лейтенант!

Адъютант повернулся было, но тут Журавлёв сообразил еще кое-что:

— И еще поглядите, какие там пограничные заставы между учебкой и диким полем. Им тоже позвоните.

— Будет исполнено, господингенерал-лейтенант!

— И последнее: пусть ко мне доставят этого унтера из учебки. Я хочу лично с ним переговорить. Идите!

Адъютант, удалился, образцово печатая шаг. Генерал полюбовался этой картинкой и вернулся к своим делам.

Через четверть часа ворота гаража штаба округа открылись, выпуская армейский внедорожник. Водитель газанул было, и тут же ударил по тормозам, чтобы не врезаться в перегородивший проезд броневик. Машина была явно иностранного производства и без каких-либо опознавательных знаков.

— Что вы себе позволяете! — закричал выскочивший на подножку посыльный офицер в звании штабс-капитана.

Выскочил и застыл, примечая не увиденные с первого взгляда детали: сбитая местами краска, дыра в бронированном стекле, на борту рябь вмятин, словно от обстрела.

От обстрела? Штабс-капитан замолчал на полуслове. Слухи о войне с Диким полем с утра ходили по штабу округа, но в них не особенно-то верили. Такое случалось и раньше: молодым степнякам нужно проявить свою лихость, вот и наскакивают на пограничные заставы. Соберут, к примеру, ватагу в полсотни рыл, налетят, постреляют. Погранцы вызовут подкрепление, и при поддержке вертолётов разгонят этот сброд и снова пару лет всё спокойно. Вот и нынче новости не слишком встревожили штаб округа. Но этот броневик самим своим появлением грубо возвращал штабных из розовых эмпиреев к суровой реальности.

Дверь броневика распахнулась, и оттуда, сильно хромая, вместо костыля опираясь на автомат, выбрался незнакомый прапорщик. Лицо его с характерным кавказским профилем было до крайности усталым. Рваный, перемазанный землей и кровью камуфляж годился только на тряпки.

— Прапорщик Мирзаян, — махнул рукой кавказец, формально изображая воинское приветствие. — В броневике солдаты и офицеры противника, взятые в плен во время обороны склада РАВ учебного полка. Их надо показать врачу и допросить.

Генерала Журавлёва предчувствие не обмануло. Не прошло и получаса с того момента, как он выдал своему адьютанту набор поручений, как раздался звонок по линии спецсвязи. Дорогущая аппаратура, построенная на каких-то магических артефактах, позволяла не бояться шпионов и диверсантов. Подключиться, подслушать разговор было совершенно невозможно.

— Что у вас там происходит? — раздался в трубке голос военного министра. — Почему в вашем округе унтеры знают о нападении Дикого поля больше вас?

«Сволочи»! — мелькнула у Журавлёва злобная мысль. — «Через голову доложили! Узнаю, кто — в порошок сотру». Вслух же бодрым и уверенным голосом отрапортовал:

— Идет сбор информации с мест. Как только будет полная картина обстановки, немедленно доложу.

— Что вы мне мозги морочите! — рявкнул министр. — Немедленно отправляйтесь в столицу. И возьмите с собой трофей со всеми, кто в нем сидит.

— Какой трофей? — от неожиданности брякнул Журавлёв.

Тут же спохватился, досадуя на нелепый промах, но было поздно: слово — оно не воробей.