– Кто здесь? Это опять ты, Марти?

– Нет, здесь старлей Шаманов, ваш лечащий врач, – недовольно проворчал доктор, появляясь в поле зрения. – Вот я все думаю, не следует ли пристегнуть вас к кровати, очень уж репутация плохая.

– Все сплошь клевета, я ни в ем не виноват, – с невозмутимым видом заверил Кай.

– Все вы, хулиганы, так говорите. И на всякий случай напомню – у вас была декомпрессия, около двух десятков проникающих ранений, потеря девяноста процентов крови, множественные переломы, раздроблены два позвонка, инородный предмет в черепе и верхней части спинного мозга.

– Ничего, я справлюсь.

– О, да! Вы же у нас супервиро. Имплантат в спинномозговом канале -- тоже часть улучшений?

– Не иронизируйте.

– - Кто ставил?

– - Ученые из «фонда Шеффера».

– - Подонки.

– - Я же по-вашему, преступник.

– - Для меня вы пациент и человек. Я уже работал с супервиро — интересные вы ребята.

– - Живучие?

– - Живучие, не отнимешь, но ранимые, вечно в сомнениях.

– - А с сирмийцами работали?

– - Немного довелось. В основном с ранеными пленными.

– - А с гирканцами?

– - Нет. Эти никогда не сдаются….

* * *

– Это вы, доктор Шаманов? – спросил Кай, снова очнувшись, на этот раз уже в сумерках, которые искусно имитировало освещение отсека.

– Нет, это не он, – хмуро отозвался занявший кресло Русанов. – врач устал, он и так больше недели спал урывками. Медсестра вообще тебя боится.

– Вы пришли сообщить мне об этом?

– Нет.

– Тогда зачем?

– Поговорить без свидетелей. Мартин Рей показал мне вынутый из вас нейрошокер. Кто его поставил?

– Ставили ребята из фонда Месси Шеффера. В отместку за вынос их лаборатории на Меркурии.

– Где сейчас этот Шеффер?

– Не знаю. Во всяком случае, я его пока не убивал.

– Он работал на кого-то еще? На сирмийцев? Или на гирканцев?

– Не знаю. С сирмийцами, возможно, контактировал, но он не их карманный человек.

– Черт бы тебя побрал. Ты ведь все отлично понимаешь, но пользуешься ситуацией... – Русанов резко встал, оттолкнул кресло и нервно прошагал от стены до стены, – … пользуешься ситуацией, потому что ранен, и я не могу как следует на тебя надавить.

– Отчего же, капитан? Можете избить меня прямо сейчас. Не смущайтесь. Я не в лучшей форме, но от побоев не умру.

– Замолчи! Ты покрываешь человека, который всадил в тебя нейрошокер, причем покрываешь, чтобы досадить нам, а потом свести счеты лично. И не говори, что это не правда. Это правда.

– Как скажете, капитан.

Русанов угрюмо замолчал, поднял случайно опрокинутое кресло и снова присел рядом с кроватью.

«А в нем кое-что переменилось, – со оттенком удовольствия подумал Кай.

– Пожалуй... жесткости прибавилось? Нет, он и раньше мягким не был».

– Ладно, – уже спокойно заговорил капитан «Алконоста». – Не хочешь со мной лично поговорить про Шеффера – можешь молчать. Но если ты вообразил, что сумеешь просто сбежать — зря стараешься. Я офицер, подчиняюсь законам Альянса и, конечно, тебя арестую, но снова посадить на нейрошокер не дам. Раз считаешь себя невиновным, так обратись в Лигу Земли. Скажи людям всю правду.

– - Не могу.

– - Почему?

– - Месси — дружок воротил на Марсе, а они могут слегка влиять на Лигу. Зампрокурора Данкворт тоже у него на крючке. В тюрьме меня убьют, а если не убьют, то инсценируют смерть и оправят в руки того де самого Шеффера. Я ему нужен.

– - Зачем?

– - Он хочет жить вечно. Думает, что распотрошит меня и найдет способ.

– - Вот, черт…

Русанов замолчал. Эсперо тоже молчал, исподтишка разглядывая капитана.

«Я сейчас не в форме, но скрутить Русанова сумею. Можно прикрыться им как заложником и сбежать на челноке. Бросить все, и отдел Кси тоже. Уйти в свободное плавание, вернуться на фронтир… Марти огорчится, ну да ничего — переживет. У него целый отряд, найдет другого супервиро».

– Ладно… -- буркнул, наконец, Русанов. — Подумаю. Завтра узнаешь решение, а пока не дергайся, а то трубки выйдут из вен и мне придется будить усталого Шаманова... И да, кстати, твоим существованием с некоторых пор сильно заинтересовались гирканцы.

– Даже так? И при каких обстоятельствах?

– Обойдешься пока без подробной.

– Дайте подумать, капитан... Они разозлились после конфликта на Фесни?

– Да, и ни слова больше. Спи.

* * *

Капитан «Алконоста» не понял, как он забрел в оранжерею – сказалась попытка успокоиться, шагая по кораблю наугад. Шли часы «ночной» части суточного цикла, растения терялись в полутьме и даже походили на настоящий лес. «Кусочек Подмосковья», – подумал Русанов.

– Не ожидал вас встретить в таком месте, капитан...