— Разведен, — отвечает очень быстро. Похоже, Славику действительно нечего скрывать.

Та-а-а-к! И что? Дурной характер? Обижал морально? Бил жену? Да ты, видать, абьюзер, сторож в танцевальном зале!

— Разведен? — таращу очень изумленный взгляд.

— Очень давно, Даша, — не дожидаясь моего следующего вопроса о сроке его вынужденной свободы, добавляет. — Уже десять лет.

Десять лет в разводе? Сколько же ему?

— А возраст? Не пятьдесят же тебе, в самом деле? — нервно, почти с презрением, искривляю губы.

— Нет, не пятьдесят. Тридцать два, — рукой аккуратно направляет меня куда-то в сторону. — А тебе?

Хм-хм! Чудной нахал! Мы договорились выпить кофе, но не узнавать очень щекотливые подробности, тем более о женском возрасте. Такие каверзные вопросы «девочкам» вообще не задают. Дикарь!

— На сколько выгляжу? Что назовешь, то в качестве моих годков и будем считать? И-и-и-и? — понукаю голосом сделать хоть какой-то выбор.

Я что, сейчас флиртую с этим мужиком?

— На тридцать, — ни капли не стесняясь, отвечает. — Возможно, двадцать пять. Но склоняюсь все же к своему первому варианту. Угадал?

Да чтоб меня! Знал, да? Знал? Кто ему сказал? Вероятно, Игорюша Бусинцев? Он же не умеет держать язык за зубами? Так я его завтра разъясню и научу!

— Ты просто знал? — оглядываюсь по сторонам. — А куда мы идем сейчас?

— Там моя машина, Даша, — кивает головой в неопределенном направлении. — Не волнуйся.

Я-то не волнуюсь! Мне, как говорится, больше нечего терять. Но темно тут как-то, если честно, а я пошастываю танцевальным шагом с мужчиной, который у меня при дневном свете вызывает крайне противоречивые ощущения, по безлюдной, просто-таки пустынной стоянке в поисках, вероятно, его несуществующего отечественного авто. Почему отечественного? А что он еще может приобрести на зарплату сторожа? Уверена, что куплена его «карета» в чрезвычайно долгоиграющий кредит!

— Я, пожалуй, подожду здесь, — останавливаюсь под фонарем с искусственным освещением. — Подберешь меня на этом углу. Угу?

— Боишься? — хмыкает и тормозит со мною рядом. — Даш, я не трону.

— Нет, не боюсь. Просто…

— К тому же, мы уже пришли. Вот она, моя машина!

И где? Куда смотреть? На это? Или… Рукой показывает на то, о чем я бы в своей жизни не подумала, по крайней мере, в отношении этого субъекта — точно никогда. Обалдеть? Что это за… Про механических перевертышей с иных космических миров, видимо, киношку пересмотрел поганец?

— Выглядит, как качок-переросток, — тише, почти себе под нос бурчу. — Хищный зверь, на змею похожа, только чересчур огромную. Например, анаконда, позавтракавшая и употребившая, похоже, не одну козу!

— Так и есть. Я не про змей, Даша, а про мышечную массу говорю. Их, между прочим, называют «маслкар», крепкие, мощные, сбитые — мускулистые машины. Это…

Какая мне разница? Решил лекцию прочесть об автопроме? Я вижу на носу машины слегка растянутый по сторонам швейцарский крест.

— Шевроле Камаро? — особо не задумываясь, задаю вопрос.

— В точку, Даша. Впервые вижу женщину, которая разбирается в машинах?

В них разбираюсь не я, а мой отец! Мои познания — элементарная человеческая, даже не абсолютная или относительная, погрешность. Отец частенько перелистывает автомобильные журналы, а я просто рядом с ним сижу и наблюдаю неподдельный мужской интерес к железкам и задуренной механике. Отец ведь инженер по основному образования, а по призванию и хобби — профессиональный кузнец.

— Наугад спросила и сама ответила. Видимо, охранникам неплохо платят, раз у тебя такая металлическая подружка. Кредит? И на сколько, интересно, лет? Я так понимаю, пожизненная кабала? Ты вечный государственный должник?

— Модель не новая, ей уже пять лет. Но кредита на тачку нет. А надо?

Шутишь, Слава? Ну-ну! Да ты подумай! Всего-то пять! Подпольный миллионер какой-то, мажор на службе у танцоров в продырявленных трико! Жаль, что я не успела никому сказать, куда собралась с этим странным типом. Завтра, наверное, найдут меня на берегу нашей городской реки. Изнасилованную, зарезанную, выпотрошенную или задушенную его безумно дорогим ремнем с железной пряжкой. Только бы не мучиться — молю, молю, молю! Господи, только об одном тебя прошу! Пусть сначала он меня прикончит, а потом уже насилует бездыханное податливое тело, использует по полной, как резиновую для сексуальных игр разорванную куклу. Наверное, я просто не смогу на это до жути и дрожи в моих коленях симпатичное лицо в трахающей раскачке над собой смотреть.

— Понятно, — кручусь, разглядывая почти что гоночную машину. — У тебя ведь есть права? С ними все нормально?

— Да, конечно, не переживай, — расслабленно улыбается, дополняя свой ответ.

Куда уж дальше, «рыбка Дари-Дори»? Тебе не больно падать каждый раз все ниже? Ищешь дно, Царь-Дарья, где, видимо, поглубже и грязнее? Внимательнее присматриваюсь к неторопливо обходящему капот Вячеславу и замечаю то, что не могла себе представить даже в страшном сне. У него, похоже, вернее, я все точно вижу, нет руки! Да что ж такое, в самом деле!