Шрифт:
– У нас оружия достаточно, – усмехнулся один из пулеметчиков. – Не волнуйтесь!
Анархисты и пулеметчики быстро погрузились в машины и отъехали каждый в свою сторону.
Отряды рабочих, во главе с большевиками и анархистами, выступили в одиннадцать часов вечера в сторону Таврического дворца. По пути следования они соединились с отрядами Путиловского и других заводов. Образовалась большая колонна общей численностью до тридцати тысяч человек. Большинство рабочих не стали получать выдаваемого на заводах оружия. Винтовки были только у милиционеров. Они шли по бокам колонны, охватывая ее.
Около Таврического стояла огромная толпа.
В 22 часа 3 июля вооруженный полк под командой унтер-офицера Жилина пошел в сторону Таврического дворца. Этот полк квартировал на Кирочной улице. Представители полка прошли ко входу, где были встречены исполкомовцами.
– Полк взволнован слухами о готовящейся коалиции Центрального Исполнительного комитета Петросовета с буржуазией. Пулеметчики с такой позицией не согласны, довольно они натерпелись! Вся власть советам! – громко, на всю площадь, заявил пулеметчик.
Представители Совета не были удивлены. Этот лозунг многократно повторялся сейчас. Замечательный лозунг, учитывая, что идут штурмовать Исполком советов рабочих крестьянских и солдатских депутатов, то есть эту самую “власть советов”. Уговаривать солдат остыть пошли Войтинский и Чхеидзе. Кроме пулеметчиков, Таврический окружила толпа солдат из других полков. Они вообще ничего не желали слушать.
Неожиданно подошли броневики, за кого они были, неизвестно. Они за все время не выстрелили ни разу, но присутствие бронированных машин несколько охладило митингующих.
Новые демонстранты нашли себе место. К ним подошли организаторы шествия. Предложили избрать делегацию в десять человек, чтобы направить ее во ВЦИК. Делегация прошла в Таврический дворец и огласила заявление.
– Мы, рабочие Петроградских заводов, требуем, чтобы ВЦИК сформировал Правительство из одних только социалистов, полностью подчиненное Совету, – таким было требование демонстрантов, осадивших здание Петроградского Совета.
От имени ВЦИК заявление принял Чхеидзе. Он сказал, что обращение будет обязательно рассмотрено, и посоветовал рабочим отправляться по домам.
В двенадцать ночи у типографии «Нового времени» в Эртелевском переулке остановился грузовик. Из него высыпали матросы и сняли на землю два пулемета.
– Ставьте по краям переулка, – послышался приказ.
Пулеметы расставили, как приказано. По два матроса залегли рядом с каждым.
– Смотрите за улицей, пока мы печатаем.
Несколько человек прошли в здание типографии. Когда в прицеле мелькнул человек, пулеметчик без предупреждения открыл огонь. Потом стреляли еще несколько раз, пока не появились большевики с пачками листовок.
Позже выяснилось, что были убиты дворник, две женщины и ранено несколько прохожих.
Глава шестая. Бесчинства
В квартире Новожженовых вечером третьего числа оставались только родители. Сын Алексей не приходил из Таврического. Он был занят своими делами в связи с надвигавшимся восстанием.
– Виктор, – сказала Антонина, глядя в окно. – Посмотри, противоположная сторона улицы потемнела. Вероятно, освещение выключили.
– Ничего удивительного, – ответил муж, подходя к окну. – У них на электростанции то забастовка, то провокация, то поломка. Будем радоваться, что у нас есть электричество.
При этих словах лампочка мигнула два раза и погасла.
– Ну, вот, – горестно вздохнула Антонина. Снова в первобытность. – Она с трудом нашла в темноте спички и зажгла керосиновую лампу.
– Большую часть жизни прожили без электричества, – махнул рукой Виктор Андреевич. – Как-нибудь и дальше обойдемся. А что с телефоном? – Он снял трубку. – Тишина. Кажется, и он не работает. Когда это все кончится?
Со стороны Невского послышались звуки выстрелов.
– Виктор, у нас Алеша где-то там, – всплеснула руками Антонина.
– Не волнуйся, Тоня, они депутаты, у них власть и охрана, – успокаивал он, но в голосе не было уверенности.
Тревожность в доме усиливалась. Виктор чувствовал, что что-то не так. И вот. Послышался какой-то резкий хлопок с улицы. Это с грохотом была раскрыта уличная дверь. Раздались звуки солдатских сапог на лестнице. Антонина инстинктивно прижалась к Виктору.
– Мне страшно! А вдруг они ворвутся к нам!
Тут дверь комнаты заходила ходунов от ударов кулаками и ногами. Сквозь дверь кричали: