– Наше, так называемое Временное правительство, продолжает империалистическую войну. Оно не идет на мирные переговоры и не ищет путей к миру. Наша партия предупреждала о недопустимости нового наступления на фронте. Теперь мы пожинаем результаты. Власть должна принадлежать новой форме организации трудящихся – Советам. И вы должны об этом сегодня твердо заявить.

Послышалось недружное:

– Пусть Ленин выступит! Хотим Ленина послушать.

В доме Кшесинской Рошаль уговаривал Ленина.

– Владимир, то есть, Николай Петрович, – поправился он, назвав его конспиративной кличкой, – моряки кронштадцы пришли. Слушать хотят только вас.

– У меня недомогание. Простудился немного.

– Вы хотя бы покажитесь перед ними. Что же, мы зря плыли? Сила большая.

– Сколько привели?

– Не менее шести тысяч.

– Тогда выступлю.

Он вышел на балкон после Луначарского.

– Здравствуйте моряки, наша опора и надежда! – Начал он привычным голосом оратора. Снизу ответил нестройный гул матросов. – Вы видите, что идеи большевиков воплощаются в жизнь. Мы говорили о неминуемой потере эсерами и меньшевиками доверия масс. Мы говорили также о необходимости ликвидации антинародного буржуазного Временного правительства. Нам не нужны министры-капиталисты и прислуживающие им социалисты. Ничего хорошего это правительство не принесет рабочим и солдатам. Только войну, разруху и голод. Нужно добиваться осуществления лозунга «Вся власть Советам». Но и с нынешними Советами надо быть более осмотрительными. Нужно в ближайшее время провести перевыборы в Совет, чтобы убрать из него соглашателей. Мы уверены, что у вас сегодня хватит сил для этого. Идите к Таврическому дворцу и добивайтесь осуществления нашей общей цели. Соблюдайте дисциплину и организованность, не поддавайтесь на провокации.

Ильич выставил вперед руку. Толпа ответила гулом голосов и двинулась в сторону Таврического дворца.

После полудня часть моряков Кронштадта заняла Петропавловскую крепость. Остальные подошли к дворцу. То там, то здесь вспыхивала перестрелка. Она продолжалась около часа. После кронштадцев большевики привели одиннадцать тысяч рабочих Путиловского завода. Подошли рабочие с Выборгской стороны. Здесь же были военнослужащие из Гренадерского и других полков. Были и зеваки.

Оборону здания выдерживали несколько десятков членов Воинской секции Совета. Из толпы, вплотную подходившей к дворцу, изредка вырывались отдельные банды. Они проникали в здание и устремлялись туда, где стояли автомашины. Садились за руль и пытались угнать технику. Защитники всякий раз отбивали машины, вытаскивали самозваных шоферов и выталкивали их обратно в толпу. Из тех, кто оборонял здание, особенно выделялись Новожженов Алексей и член Исполкома Совета Сомов. Невысокий и коренастый, он всюду успевал. Выпроваживал налетчиков он не иначе, как в шею, вызывая улыбки зрителей.

Защитники Таврического с каждой отбитой атакой все более наполнялись уверенностью в своих силах.

– Товарищ Никитин, – обращались они к начальнику контрразведки входившим у них в употребление новым словом, – когда в контратаку пойдем!

– Дайте мне хоть одну полную команду! – отвечал он. – Нас пока мало.

Неожиданно около часу дня он увидел тех, кого еще ночью отправил за подкреплением к казакам. Это были Гоц и Анисимов.

– Вы что до сих пор здесь делаете! – набросился он на них. – Мы ждем, что вы приведете казаков.

– Мы очень извиняемся! Задержались на интересном заседании Совета. Но мы сейчас же отправляемся. Будьте уверены!

Никитин так и не увидел их ни сегодня, ни завтра.

А в это время по Невскому шел целый полк с развевающимися знаменами. Его вели большевики. К удивлению наблюдателей он держал строй. Последнее время такое редко можно было видеть. В большом почете была расхлябанность. Защитники Таврического уже было подумали, что идет им помощь. Но скоро поняли, что ошиблись. Это был Первый запасной полк.

Вскоре к дверям пробились три представителя полкового комитета. Мрачно озираясь, они явно высматривали, что творится внутри дворца. Никитин вышел вперед и спросил:

– С чем пришли?

Прапорщик Сахаров мрачно ответил:

– Революция углубляется…

Чего он хотел добиться этой загадочной фразой, никто не понял. В тоне сказанного явно слышалась угроза.

Делегация была решительно вытеснена за двери. Однако плотность солдат и рабочих на площади все увеличивалась.

По городу с утра разъезжали бронеавтомобили, из которых стреляли неизвестно по кому. Большевики поставили пулеметы на перекрестках так, чтобы держать под контролем главные артерии. Особенно по Литейному и Невскому проспектам и Садовой улице. Штаб округа был, таким образом, отрезан от Таврического дворца.

Сам дворец подвергался все более частым нападениям извне. Один случай наблюдали многие невольные зрители, в том числе и Алексей. Одна из групп матросов и солдат ворвалась в помещение.

– Где этот негодяй Переверзев?! Держи его, хватай! – угрожающе кричали нападающие, одетые в матросские и солдатские одежды, с виду более похожие на уголовников-рецидивистов, чем на защитников Отечества. – Вот он! – один указал на министра земледелия социалиста Чернова, явно принимая того за министра Переверзева.