— Получается, Александр Сергеевич, что вы со всеми нами знакомы, или как минимум уже встречались ранее?

— Не совсем, — ответил я разглядывая моего собеседника. Это был высокий красивый седовласый мужчина, загорелый и мускулистый, лет шестидесяти пяти. В его движениях и тембре голоса читалась искренняя доброжелательность и уверенность в себе.

— В прошлый раз Николая Соменко в гараже не было, я просто раньше видел его на гонках в Химках.

Четверо посетителей начали переглядываться между собой.

— Вот как. Вы интересуетесь гонками? — продолжал улыбаться Трубецкой.

Тут не выдержал и подал голос «азербайджанский пациент» из противоположного угла палаты:

— Да какой там «интересуется»! Слушай, отец! Он всех чемпионов гран при Монако по именам знает, все «ралли-малли» знает, кто-когда выиграл. Клянусь, честное слово, я таких пацанов в жизни не видел. Он только про машины и говорит, рот не закрывается у него.

Все обернулись в сторону больного, рядом с которым стояла женщина и санитарка, пришедшая заменить судно.

— Прекрасно, — Трубецкой снова обратился ко мне потом посмотрел на одного из спутников — Артур, что стоишь?

Тот качнулся будто что-то вспомнил, он держал в руках авоську в которой лежали яблоки и апельсины.

— Примите гостинцы, прошу прощения, кроме апельсинов в магазине ничего не нашлось, а яблоки из моего сада. Шампанское, так сорт называется.

Что за стиль разговора у него? Я не ослышался? Гостинцы? Правда как в кино. Каналья, как же я себя неудобно чувствовал. Мне было ужасно стыдно.

Казалось, что мои щеки полыхают, словно Москва с приходом французов в отечественной войне двенадцатого года.

Я им расколошматил гоночную машину в дрободан, а они принесли яблок и апельсинов, ещё и извиняются передо мной. Лучше бы уж обругали. Это было сродни пытке.

— Да, что вы, вам совсем не нужно извиняться, тут уж я должен просить прощения, — выдавил я из себя, — я прошу извинить меня и обещаю, что отработаю весь причиненный вам ущерб. Я понимаю, что создал вам перед соревнованиями большие проблемы и из-за меня вы пропустите гонку.

На этих словах Соменко нисколько не смягчился в лице, а просто перестал двигать скулами. Артур подошел, достал принесенное из авоськи и положил на тумбочку рядом со мной.

Слава полез в нагрудный карман рубашки и достал оттуда запечатанную мягкую пачку сигарет Салют.

— Куришь? — спросил он меня с серьезным выражением лица, по которому было видно, что ему тоже хочется проявить заботу. Думаю, что где-то в глубине души он понимал, что не стоило тогда надо мной смеяться.

— Нет, — я отрицательно покачал головой.

Слава положил сигареты рядом на тумбочку

— Ну, ничего страшного, вон мужиков угостишь или докторов.

— Вячеслав… — укоризненно покачал головой Трубецкой.

— А что такого? Игорь Николаевич. Сейчас все врачи курят, хотя и говорят, что это вредно. Подарит кому-нибудь.

— Александр, мы вот по какому делу к вам пришли, — начал объяснять Трубецкой, — во-первых, вы обязаны знать, что зла на вас мы не держим, и в том, что произошло есть и моя вина. Мне нужно было тогда на месте поговорить с вами.

Я всё ещё краснел и молча слушал его.

— Во-вторых, к нам приходили из милиции. Мы сказали им, что претензий к вам и вашей семье у команды нет. Совсем закрыть дело уже не получиться, но у нас всех есть шанс свести потери к возможному минимуму.

Соменко так и стоял, сложив руки на груди, Артур ему подражал, а Слава держался за металлическую дужку в ногах моей кровати.

— Если, вы Александр, не возражаете, то я готов взять вас на поруки. То есть, другими словами я поручаюсь за вас, беру на себя ответственность за, то что подобных приключений с вами в будущем происходить не будет.

Мои глаза полезли на лоб от удивления, я чуть не поперхнулся, когда понял о чем он говорит.

— Вы предлагаете мне место в команде?

Пока это был самый величайший подарок судьбы в моей жизни! В грудной клетке прокатилась волна восторга. Охренеть, каналья! Я все таки попаду в команду!

— Не совсем так, но ход вашей мысли верен. Я могу взять вас на поруки при одном условии. Вы приходите в гараж учеником слесаря. Насколько я знаю, вы поступили на дневное отделение в Московский автодорожный институт?