Очнувшись и подняв глаза, я обнаружил, что Андрей смотрит на меня с явным интересом. Чувствую себя идиотом, конечно...

— Только не надо нервничать — я и сам запросто могу уйти в себя! — выставил он руки перед собой. — В любой момент! Так что, отлично вас понимаю. И, надеюсь, вы не станете мне пенять, когда я вам отвечу тем же, — лицо собеседника поплыло, утратило выражение, глаза поднялись в потолок, вся фигура застыла деревянным истуканом — что это с ним?! Оп — и он уже опять смотрит на меня и улыбается, совершенно обезоруживающе. Ну, блин, актёр больших и малых театров! Везёт же мне на такое — и откуда?

— В театре играете? — совершенно непроизвольно вырвалось у меня.

— Да ну что вы — то дела давно ушедших дней, — он смачно приложился к своему бокалу.

Черт, вкусно-то как пьёт — нестерпимо захотелось тоже, ещё, крикнуть бармену "повтори!", но каким-то запредельным усилием я сдержался и отпил глоток своего кофе. А что — вполне себе горечь на языке, знай наших! И тоже холодный уже, блин.

— Было дело — играл, и в СТЭМе, и просто студия у нас была, любительская напрочь и насквозь. В институте, в смысле, пока сам учился. А после — как-то всё некогда, — Андрей явственно погрустнел, хотя, видимо, больше напоказ, потому как уже через пару секунд воспрял, как ни в чём не бывало: — Зато теперь могу начальству докладывать, не отводя глаз! Хоть о чём! Надо успехи — вот вам успехи! Надо трудности — так этого добра у нас ещё больше!

Блин, фанфарон какой-то, вот устроил тут шоу... Как-то мне эта его показная бравада резко разонравилась.

Возможно, он это почуял, поскольку немедленно эту свою маску сбросил, И превратился в того же самого спокойного, умного и слегка грустно-ироничного человека, что подошёл в самом начале.

— А вот пиво местное вы не пьёте зря — очень рекомендую. То немногое, что здесь, — он крутнул донышком стакана, — сделано по-человечески.

— Ничего себе, — вырвалось у меня. — Немногое — по-человечески? Это вы институт имеете в виду?

— Совершенно верно, — Андрей допил свой стакан до конца и показал его мне: — не желаете попробовать?

— Вообще-то, я тут уже всё так попробовал, что решил завязать на сегодня, — нерешительно протянул я.

— Понял, виноват. Не настаиваю ни в коем случае.

Он начал поворачиваться к бармену, но я уже передумал:

— Хотя, думаю, от полупинты большого вреда не будет.

Андрей, не оборачиваясь, кивнул, что-то показал бармену на пальцах, тот в ответ выбросил "ОК".

— Так всё же — что именно тут не по-человечески? Мне показалось — наоборот, как-то даже несколько не по-российски солидно дело поставлено, — спросил я, когда пиво нам принесли.

Андрей помолчал, отпил пиво, облизнул пену. Подпёр подбородок рукой, посмотрел на меня внимательно — даже стало немного неуютно.

— Ну вот представьте, Саша, что вы смотрите со стороны. На весь этот — достаточно масштабный — проект. Какова его главная цель — по вашему разумению? — вздохнул, и не давая мне даже слово вставить, ответил сам: — А цель у него может быть только одна: исследовать Дар. Исследовать то, что может двинуть человечество вперёд, вверх, к звёздам! То, что может дать нам новый смысл! Понимаете? Смысл вообще всего, всей нашей жизни! Да ничего важнее этого нет вообще! Ну не нефть же с газом, прости Господи, нам изучать?! Не эту дурацкую экономику, политику? Что там может быть нового?! Всё уже на сто раз обмусолили за тысячелетия! И ведь везде так будет, и за границей тоже — гэбист на гэбисте сидит и таким же погоняет. Все страны закроются! Всё засекретят. Каждый по-настоящему одарённый будет сидеть, вариться в собственном соку, боясь поделиться крохами знаний с конкурентами — не дай бог обгонят! А ведь это такой удобный случай — двинуть вперёд всё человечество, разом, по-новому!

Он выдохнул, почесал затылок и сказал грустно:

— А мы тут вместо этого сидим мышей гоняем...

— Каких мышей? — не понял я.

— Обычных. Лабораторных, — рассеянно ответил Андрей. — Вы меня извините, Саша, что я вас тут нагрузил, хорошо?

— Да ладно, не вопрос. В чём-то я с вами согласен, идея ваша симпатичная — "счастья всем, даром", как-то так?

— Вот именно! — встрепенулся он, но тут же увял.

Мне почему-то стало его немного жалко.

— Но ведь здесь ведутся какие-то работы, исследования? У меня кровь брали раз двадцать, не меньше — это ведь не просто так?

— Это медики, — глядя на своё пиво объяснил он. — Конечно, они пытаются исследовать одарённых. Естественно, преследуя совершенно прагматические, чтоб не сказать "приземлённые", цели — быстрый отбор одарённых в массе населения, в первую очередь. Это такой новый ресурс государственного значения, примерно как полезные ископаемые. На это у нас, конечно, брошены все возможные силы и средства...

— Так а что вам тогда не нравится? — не понял я.

— Во-первых, это ничего не изменит. По-вашему, сколько одарённых в массе населения? — и тут же опять сам ответил: — Доли процента. Даже не один на тысячу. Вот в данный момент негласно протестировано около 50 тысяч граждан. Сколько одарённых выявлено? Ни одного! Да, пока методы тестирования несовершенны, чтоб не сказать — "вилами по воде". Но чтоб ни одного? Это означает, что одарённых гарантированно не будет много.

— С этим понятно. А во-вторых?

— Это подмена цели, — Андрей посмотрел на меня внимательным долгим взглядом. — Ну вот они просто соберут одарённых, как шишки в лесу, может быть — даже обучат их немного. Воевать. И будет просто более сильная армия, понимаете? Которая позволит завоевать соседей и собирать ещё больше шишек. И ещё. И ещё...

Я поёжился — что-то в этом есть, не поспоришь. Я и сам... научных материалов ни разу не таскал. А вот оружие — случалось.

— А исследовать надо само явление! Понимаете? Не людей, а то, что они делают! — он наклонился ко мне ближе и доверительным тоном продолжил: — Вот вы знаете, что у нас появился новый супер-кадр? Прыгун, о котором даже подумать страшно! Он разом может через океан перескочить, представляете какая невероятная сила?!