И — как всегда, есть один человек, ощущающий себя... ничтожным, наверное.

Алина. Стоит неприкаянно, закусив губу, смотрит в никуда, мрачнее тучи. Ну да — ей хуже всех: Вася добился успеха, у Ивана Александровича — тоже достижение, в его епархии и у его подчинённого что-то наконец получилось, одна Алина сыграла впустую. А ведь она тоже какой-то врач, и плохих тут не держат, и одарённая — наверняка не из последних, раз её выбрали для участия. Ну-ка...

— Алина, а вы умеете делать массаж?

— Что? — в широко распахнутых глазах выражение совершенно дикое.

— Рука. Затекла. Больно очень, никак не отойдет, — протягиваю ей предплечье, она машинально хватается за него, несколько секунд медлит, потом начинает разминать.

— Вот, уже лучше, спасибо, — она тут же разжала пальцы, а на лицо поползло то же потерянное выражение, но я не позволил: — Нет-нет, продолжайте! Чуть-чуть пошло, начинает колоть, но ещё не все!

Андрей вышел из своего укрытия, уставился на нас с интересом.

— Не расстраивайтесь так, Алина. В конце концов, я же могу в следующий раз взять за руку уже вас, — утешающе сказал я, и врачица, глубоко вдохнув и резко переменившись в лице, остро посмотрела мне в глаза и чуть кивнула.

– *-*-

На посту медсёстры мне сказали, что Рыжую можно не ждать — она будет занята целый день, даже обед запланирован прямо тут, в медблоке. Ну что ж... сидеть здесь по-любому неохота.

Я сбежал по ступенькам крыльца вниз, а с запорошенной снегом скамейки мне навстречу поднялся Андрей. Как-то сразу вспомнилась его реакция на моё представление, где-то внутри что-то заныло — ох, неспроста это всё...

— Есть минутка? — глухо спросил Либанов.

— Конечно. Прямо тут?

— Не обязательно. Но лучше бы на улице. Может, по парку пройдёмся, не возражаете? — и смотрит выжидающе.

Ого. Вот это номер. В голове роем пронеслась вереница мыслей, но все какие-то пустые, бесполезные.

— А чего это мы на "вы" теперь? — ничего не придумав, прямо спросил я.

— Ну... как бы... я ж не знал.

— Не знал что?

С шумом выдохнув, Андрей признался:

— Что ты — тот самый Алекс-прыгун и есть. Самый сильный одарённый в стране.

Накатила какая-то дурь. И сопротивляться неохота почему-то:

— И что, этот факт как-то меняет литраж выпитого вместе пива?

— Нет, — с облегчением сказал Андрей, — но это для меня вопрос очень важный, я не могу рисковать.

— Вот и не рискуй, — сухо отрезал я. — У меня эти ваши официальные беседы уже знаешь где?

— Эт не мои, — он сплюнул на сугроб, и даже не знаю, как это понимать: то ли лимон человек вспомнил внезапно, то ли это он так к начальству отношение выразил. Впрочем, я ведь и сам — начальство теперь, пусть и номинальное.

— Ты не плюйся давай, а по делу говори!

— Да я, в принципе, уже сказал всё. И всё услышал, — и, в ответ на мой вопросительный взгляд, конкретизировал: — Вроде, получается так, что моя болтовня под пиво последствий иметь не будет, — и криво ухмыльнулся.

— А если бы нет?

— Не знаю даже... Извиняться бы пришлось! Без тебя у нас, похоже, вообще ничего не получится.

— Слушай, Андрей — ты заколебал. Ты можешь рассказать толком — что получится, у кого это — "у нас", что я всё из тебя клещами тянуть должен?

— Да я не собирался сейчас ничего у тебя просить даже! У нас не готово всё равно!

Я остановился. "Вот щас как дам в глаз!" — толкнулась внезапная мысль. А что, здравая идея.

Видимо, что-то почуяв, проскочивший вперёд Андрей развернулся, коротко глянул на моё лицо и сразу зачастил:

— Ну есть у нас коллектив, молодых, в научном крыле, хотим мы серию экспериментов провести, с твоим участием, а нам не разрешают, да и к тебе не подойти, и аппаратуры нет, и условия — там всё вокруг выключить потребуется, а рабочую зону экранировать, это дорого очень, и соседей переселить придётся...

— Так, не торопись... подожди, я сказал! — он замолк, растерянно переминаясь с ноги на ногу. — Я понял. Что ничего не понял, блин... Это что — горит?

Андрей нерешительно пожал плечами, помолчал.

— Ну — не горит... наверное. Но новости — мы ж обсуждали недавно... как бы поздно не оказалось! А так — не горит.

— Вот и ладушки. Я это вот всё так воспринимать не могу, понимаешь? — учёный убито мотнул головой. — Давай ты это структурируешь как-то? Хоть на бумаге, что ли! Помогать тебе я готов, в меру моих сил. И в опытах крысой поучаствую, и полоббировать этот ваш эксперимент попытаюсь, но надо же всё-таки знать — кого переселять, сколько денег, времени... Понимаешь? Я точно не смогу у директора в кабинете вот так тарахтеть, как ты только что! Тем более — не зная деталей.