Я ведь, кажется, всех прыгунов знаю... И очень сомневаюсь, что кто-то из них здесь мог скакать туда-сюда.

Или... нет, пожалуй, это не совсем здесь. Но рядом, точно!

Узнавание таяло, уходило, пришлось закрыть глаза, прислушаться, принюхаться... я так и пошёл куда-то, не глядя, запнулся за намёрзший на дорожке лёд, но кто-то со стороны прихватил меня за локоть — Андрей, скорее всего. Дорожка внезапно кончилась, ноги провалились в сугроб, но поддержка Либанова снова не дала упасть — это я удачно зашёл... Вот!

Я открыл глаза. Мы стояли за кустом, дорожка проглядывала через голые ветки — буквально рядом, метра три. Натоптано... было. Не сильно, а мы, конечно, добавили, так что, теперь и вовсе ничего не разобрать. Вот же чёрт — лучше бы я подумал заранее!

— Что-то не так? — подал голос Либанов.

— Понимаешь, от прыжка остаётся след. Какой-то. И я его чувствую.

— Как именно? — внезапно охрипшим голосом каркнул учёный.

— А не знаю, — легко ответил я. — Но вот видишь — могу с закрытыми глазами найти. Ниточка такая висит... Правда, очень недолго. Кто-то прыгнул отсюда... ещё бы знать — кто? И куда?

Я выдернул из кармана телефон, набрал Скипа.

— Привет. Слушай, вопрос есть. Я стою в парке на полдороге от КПП к столовой. Не на дорожке, в кустах, в снегу. И кто-то отсюда прыгнул недавно. Да, как я. Да, уверен. Да точно! Ладно, жду.

— И чего? — спросил Либанов, как только я положил трубку.

— Да ничего, — с досадой ответил я. — Прыгуны есть ещё, в гостинице живут, человек десять, слабенькие, правда... определить, кто тут отметился — нереально. Сейчас из охраны человек подскочит посмотреть, но...

— А чего ты так всполошился-то?

— Сам не знаю, — медленно проговорил я. — Понимаешь, меня самого в Америке гоняли будьте-нате, стоило только прыгнуть дважды примерно в одном месте. Как я понимаю, они на меня после первого прыжка как-то наводились, а потом уже группа захвата ждала, не проявлюсь ли снова. Ну вот я и подумал — не просто же так они это делали? Есть какой-то в этом смысл?

Помолчали.

— А как наводились? — с каким-то непонятным выражением спросил Либанов.

— Да кто ж его знает? — я с досадой сплюнул в снег. — Век бы их не видать... Одарённые там есть, это точно, сам пересёкся как-то раз, могли они за детектор сработать. Но если хочешь моё мнение, то это прибор. Невозможно постоянно держать людей во всех местах, где я отметился... А вот железяку — запросто. Она ловит прыжок, даёт сигнал, и тогда уже подскакивают спецы.

— Прибор... — заворожённо повторил учёный.

Глава 12. Теракт

Я проснулся рывком, как-то сразу, и моментально вскочил — сна ни в одном глазу, не то, что каждое утро — еле-еле душа в теле... полчаса кое-как с кровати сползать надо. Чёрт вот его знает — это фаза сна какая-то удачная, что ли? Надо бы у ДедВани спросить про это — он наверняка знает, может, расскажет чего... За окном темно, кто-то где-то стучит, глухо так, тук-тук-тук. Первой мыслью было — опять Сергей середь ночи в дверь долбится, зараза! Я уж начал подбирать слова в духе "вот ходют, бродют, спать честным людям не дають!", как очередное "тук-тук-тук" явственно донеслось с улицы.

Ой-ой, а ведь это, пожалуй, стрельба, ребятки! На улице у нас стреляют, за окном!

Задавив панику в зародыше, я машинально бросил взгляд на будильник — 4-15. Собаки, весь сон поломали... Тут же отбросив лишние сейчас страдания, я буквально прыгнул на кровать, разбудил Лину, прижал — а то она сразу ворохнулась бежать, глаза даже в темноте безумные, сверкают.

— Тихо! У нас ерунда какая-то, стреляют под окном. Давай аккуратно, в окна не выставляемся, свет не зажигаем, одевайся и прячься в ванную, а я посмотрю пока, — дождавшись кивка, я выпустил девушку и сдвинулся в сторону окна.

— А почему в ванную? — спросила Рыжая, шустро одеваясь в какое-то милитари — вот как так быстро нашла в темноте?

— Ну, хоть этаж и высокий у нас, мало ли — влупят из чего-то серьёзного, а у нас все окна в ту сторону. В ванной хоть какие-то стенки дополнительные.

— Тогда надо вообще из квартиры выходить.

— Не хочу я выходить — мало ли кто там в подъезде болтается? Сюда к нам просто так не зайдёшь, дверь надёжная, если начнут ломиться — просто уйдем с тобой в Нью-Йорк, да и всё. Уж на это время всяко будет.

— Поняла, — копна чёрных в темноте волос мотнулась вниз-вверх. — Пойду прятаться. Ты тоже тут давай аккуратно, в окно не лезь — ладно?

Я только махнул ей рукой успокаивающе. Потому как это только сказать легко — "не лезь", а как не лезть, если там — такое?!

Наконец-то мне удалось понять, что и где происходит: весь сыр-бор развернулся возле гостиницы, в которой мы с Линой жили в первые недели после приезда. Теперь мы квартируем в другом здании, метрах в трехстах, да за деревьями ещё — видно мне не очень. Но с уверенностью можно сказать одно: какие-то люди, все явно в одинаковой одежде, насколько можно рассмотреть при свете фонарей, по двое вываливаются из воздуха на площадке перед подъездом и организованной вереницей вбегают внутрь девятиэтажной свечки. Кто-то, похоже, стреляет в них из окон — тут и там тёмными пятнами валяются тела, но нападающих так много — десятки! что на результат это влияет слабо, и атакующие, похоже, даже не размениваются на ответную стрельбу, торопясь внутрь.