«Очень бы хотелось найти в новой пьесе «Хорошая погода днем и ночью» хоть какие-нибудь достоинства, — сожалел Мишель Курно из «Монд». — Но это слабая, ничего собой не представляющая вещь течет между пальцами и не оставляет никакого впечатления. Зачем ставить такое произведение, не имея никаких амбиций? Декорации скверные, почти все костюмы безобразные, постановка никуда не годится, присутствие актеров незаметно, по всему видно, что им не хватило по крайней мере пяти-шести недель репетиций. Редко вечер, проведенный в театре, бывает так испорчен и неудачен. Франсуаза Саган заслуживает большего, хотя бы из-за ностальгии по ее лучшим произведениям». Ги Дюмюр из журнала «Нувель обсерватер» также говорил о полном провале: «Я всегда питал слабость к драматургии Франсуазы Саган. Будь она менее ленивой и более тщеславной, она могла бы в романтическом жанре, сочетая полутона, стать нашим Мюссе… Но она предпочла легкий успех и пришла к настоящей катастрофе. Вязкий стиль, ни разговорный, ни литературный, персонажи, даже не являющиеся стереотипами, ситуации неправдоподобные, концы с концами не сходятся». Франсуа Шале из газеты «Франс суар» высказал, вполне определенное мнение: «Франсуаза Саган погружает свой скальпель в уже разложившийся труп. Никакого движения. Даже если в благородном порыве она восстает против засилья денег, знамя ее протеста похоже на губную помаду, которой пишут протест на зеркале в ванной комнате». Ни уважение к автору, ни прошлый успех у публики — ничего не помогает: «Хорошая погода днем и ночью» заканчивается полным провалом.

В последний раз Франсуаза Саган писала по просьбе Мари Белль. Эта актриса пришла в «Комеди Франсез» в 1921 году, а скончалась в 1985-м. Романистка восхищалась ее властью над мужчинами. «Она о них говорила с необычайной радостью и цинизмом. Это была куртизанка, — скажет потом писательница. — Она многое сделала для театра, конечно, но я даже не знаю, был ли у нее талант. Наверное, да. Но звездой она стала исключительно благодаря незаурядности своей личности».

Франсуаза Саган ничуть не расстроилась из-за неудачи, это ее почти обрадовало. «В этом весь смысл театра, — поясняла она. — Если вы в душе игрок, то зависите от случайностей. Как я не сумела отказаться от казино, так и не смогу, я думаю, отказаться от театра».

В 1978 году, 2 января, в результате сердечного приступа умер отец Франсуазы, Пьер Куарез. Его похоронили на кладбище Сезак, около небольшой часовни, где была отслужена месса в присутствии всей семьи.

Несколько месяцев спустя по просьбе режиссера Алена Дено, который хотел бы экранизировать в кино или на телевидении новеллу Жана Угрона «Старая женщина» («Une vieille femme»), вышедшую в издательстве «Сток» в 1965 году в сборнике «Униженные» («Les Humilies»), романистка написала сценарий с условным названием «Отвратительное настроение». «Старая женщина» — это история скромного бухгалтера Держана, постоянно подвергающегося унижениям со стороны своего начальника. Однажды по пути на службу бухгалтер нашел в порту кошелек из замши бежевого цвета, в котором оказались роскошные драгоценности, подлинность которых ему подтвердил специалист. Уже давно Держан мечтал переехать на острова, и эта ценная находка могла бы помочь ему осуществить свою мечту. Квартирная хозяйка, мадам Гадель, роясь в шкафу, обнаружила клад и показала Держану газету, где говорилось о судьбе драгоценностей. Они были украдены у вдовы английского промышленника, но, кажется, их нашли у убитого куртье. Держана охватил страх: может ли мадам Гадель донести на него в полицию? Или, лучше ее прикончить? Перед нами уже не прежний робкий бухгалтер: он восстает против своих коллег и принимается терроризировать свою квартирную хозяйку, вследствие чего она заболевает и умирает. Родственники покойницы потребовали, чтобы жилец съехал с квартиры. Держан собирается забрать драгоценности, которые он закопал в саду, но они исчезли. Тогда он убивает нового хозяина дома, потому что подозревает его в мошенничестве. Однако Держан просто ошибся местом, когда искал свой клад. Приезжает полиция, и его уводят в наручниках.

Франсуаза Саган и Ален Дено планировали предложить главные роли Симоне Синьоре (мадам Гадель) и Жерару Депардье (Держан). По договору романистка написала сценарий на сто восемьдесят страниц по мотивам рассказа Жана Угрона. Посредник, Ален Дено, передал рукопись кинокомпании «Фильдеброк», которой руководил Мишель де Брока. Этим проектом заинтересовались. 6 сентября 1979 года кинокомпания послала Франсуазе Саган чек на 40 тысяч франков — выкупила авторские права. 10 декабря компания «Фильдеброк» отправила писательнице письмо-договор следующего содержания: «Имеем честь подтвердить настоящим письмом наши договоренности относительно фильма с временным названием «Отвратительное настроение» по новелле Жана Угрона «Старая женщина» на основе уже написанного вами сценария». Кинокомпания заказала Саган написание диалогов к фильму к 15 января 1980 года. Со своей стороны, романистка согласилась передать свои авторские права кинокомпании. Автору были положены комиссионные в размере 0,50 процента из чистой выручки продюсера при гарантированном минимуме в 200 тысяч франков.

Между тем отношения между писательницей и издателем Анри Фламмарионом ухудшились. Времена, когда Саган пела дифирамбы своему издателю, канули в вечность. Сейчас у нее всегда находится для него острое словцо. «С самого начала Анри Фламмарион считал, что я очень милая, очень хрупкая и достаточно талантливая особа, слава Богу, — говорила она. — Для меня — это настоящий издатель. Он умеет читать, что случается очень редко; с другой стороны, он меня очень любит, и я плачу ему взаимностью, он всегда защищает мое достоинство. Надеюсь никогда с ним не расставаться ни умом, ни сердцем, во всяком случае». В ноябре 1979 года до истечения контракта — в июне 1980 года — Франсуаза Саган запросила информацию о состоянии своих счетов. К ее огромному удивлению, она оказалась должником… Романистка тут же наняла эксперта. Анри Фламмарион пояснил: «Саган и слушать не хотела о финансовых проблемах. В течение тринадцати лет, когда ей нужны были деньги, она звонила мне, и я выписывал ей чек. В течение тринадцати лет я не только выплачивал ей определенную сумму каждый месяц, но и платил за нее налоги. Ее доверие ко мне было настолько беспредельным, что она поручила мне следить за комиссионными, которые она получала за свои книги у других издателей до заключения контракта со мной. Все десять лет я знал, что у нее отрицательное сальдо. Но я избегал говорить с ней об этом и даже не требовал от нее начать работать, так как слишком трепетно отношусь к творческому процессу и не могу заставлять автора писать и требовать от него очередного произведения. — И он уточняет: — От этого я не стал относиться к ней с меньшей нежностью». Эксперт заявил, что Франсуаза Саган задолжала 4 миллиона франков своему издателю. Последний предложил совершить сделку, подписанную 24 июля 1980 года. Издательство «Фламмарион» согласилось аннулировать долг в обмен на то, что Франсуаза Саган будет сдавать в редакцию свои рукописи в указанные сроки и получать ежемесячные выплаты. Вот почему при передаче сценария «Отвратительного настроения» кинокомпании «Фильдеброк» она сдержанно заявила, что не намерена больше участвовать в этой авантюре. Она переработает сценарий и отдаст его издательству «Фламмарион». Но как объяснить такой поступок? Вместо того чтобы защищаться, она предпочла нападать: «Сначала меня сбил с толку Ален Дено. Мы уже сделали вместе фильм «Борд-жиа» на телевидении. Он хотел снять фильм для большого экрана, но, не будучи известным в кинематографических кругах, посчитал, что сценарий, подписанный моим именем, ему поможет. Я согласилась… Затем проект стал затягиваться. Через полтора года он попал в руки мадам де Брока, которая согласилась финансировать съемку. Кое-кто хотел перекупить этот проект при условии, что Ален Дено участвовать в нем не будет. Поскольку дело не двигалось, я решила начать все сначала и написала роман». 8 февраля 1980 года Мишель де Брока узнала об этой новости в последнюю минуту. Она пришла в ярость и тотчас послала ультиматум романистке: или Саган пишет окончательный сценарий, чтобы съемки можно было начать в конце лета, или она сама передаст этот заказ другому сценаристу. В этом случае Франсуаза Саган должна вычеркнуть из своего произведения, которое выйдет в издательстве «Фламмарион», все эпизоды, имеющие хоть какое-либо сходство со «Старой женщиной». 14 февраля Франсуаза Саган обратилась к Алену Дено, утверждая, что ничего не понимает в требованиях Мишель де Брока. К тому же Франсуаза была удивлена, что после годового ожидания Мишель де Брока не может подождать три месяца, пока она не выпутается из этого «вертепа». Саган пояснила, что в случае победы «Фламма-риона» она будет вынуждена немедленно отдать ему роман, и наоборот, если, как она полагает, издательство проигрывает, она могла бы перепродать авторские права на «Отвратительное настроение». Романистка категорично заявила, что совершенно бесполезно требовать у нее 40 тысяч франков и запретить использовать этот рассказ. Она попросила Алена Дено послать это письмо Мишель де Брока. 16 сентября 1980 года кинокомпания «Фильдеброк» вызвала в суд Франсуазу Саган, чтобы возвратить 40 тысяч франков, выплаченных ей в виде аванса. Месяц спустя та же кинокомпания предупредила Жана Угрона, что романистка собирается опубликовать свою книгу «Приблуда» в издательстве «Фламмарион». Судя по сценарию, речь может идти об экранизации его рассказа. Жан Угрон тут же связался с издательством «Фламмарион», требуя вышеуказанную рукопись. После прочтения у него не осталось никаких сомнений. Он выждал двадцать дней, а затем отправил Франсуазе Саган и издательству «Фламмарион» письмо, в котором запрещал использовать свой рассказ. Со своей стороны, Кристиан де Бартийя, директор издательства «Сток», заверил «Фламмарион» в полной поддержке своего автора. Жан Угрон получил послание от Франсуазы Саган, в котором она писала, что он невольно оказал ей помощь. Если бы она хоть на йоту использовала его рассказ, присвоив себе его работу, то не стала бы ждать публикации, а срочно бы связалась с ним, чтобы получить разрешение. Несмотря на протесты Жана Угрона и издательства «Сток», «Фламмарион [26] 6 ноября 1980 года опубликовал роман «Приблуда» с предисловием автора: «Я хочу поблагодарить Жана Угрона за невольное содействие. Отправную точку всей этой истории: квартирная хозяйка, униженный человек, украденные драгоценности, — я нашла в сборнике его превосходных рассказов «Униженные», вышедшем в издательстве «Сток». И хотя впоследствии я полностью изменила и персонажей, и сюжет, я все же благодарна ему за то, что он разбудил мое воображение и направил его по пути, мне несвойственному» [26] .

Если она и употребляет здесь выражение «несвойственный путь», так это потому, что в романе, посвященном ее другу Массимо Гаржиа, абсолютно отсутствует ее «тихая мелодия». Героев нового романа Саган помещает не в обстановку роскошных парижских салонов — они живут в шахтерском поселке на севере страны. И пьют они не лучшее виски, а дешевое красное вино, они не потягиваются в постели с атласным бельем в середине дня, а напряженно трудятся, чтобы заработать хотя бы на хлеб. «Фон, обстановка, дух — все изменилось, но роман повествует о тех же вещах, объясняет Франсуаза Саган, — об одиночестве всех людей… В шахтерских поселках или в богатых кварталах люди сталкиваются с одними и теми же проблемами: как жить и как спастись от одиночества». Герэ, красивый, выдержанный юноша, бухгалтер по профессии, страдает от плохого отношения своего начальника. Однажды в отходах породы он находит бежевый замшевый кошелек, содержащий драгоценности… Вскоре он узнает, что они были украдены у куртье, которого убил вор и скрылся. В спешке сокровища были утеряны. Единственный свидетель находки — приблудный пес, его и берет к себе Герэ. Он прячет драгоценности в своей жалкой комнатенке, которую снимает у квартирной хозяйки, пятидесятилетней Марии Бирон. На следующий день он показывает драгоценности ювелиру, который оценил один из камней в 10 миллионов франков. В это время квартирная хозяйка обнаружила сокровища, роясь в комнате своего жильца. Герэ сразу заметил изменение в ее поведении к нему и понял причину. Она думает, что он — убийца. А если она донесет на него в полицию? Но эта история напоминает хозяйке времена ее молодости, когда она была проституткой и посещала всяких мошенников. Они становятся любовниками. Чтобы ее удержать, Герэ изображает крутого парня, задирает своих коллег. Однажды в ночном баре в Лилле он убивает какого-то незнакомца. Но Мария узнает, что убийца куртье задержан. Она ни слова не говорит Герэ, но приглашает из Марселя своего бывшего любовника, чтобы выкупить драгоценности. Между Герэ и бывшим любовником Марии возникает жестокая ссора. Бухгалтера ранят. Когда карета «скорой помощи» увозит умирающего Герэ, Мария провожает его взглядом, а приблудный пес уходит в ночь.

Франсуаза Саган уверяет, что хорошо знает эти края, там работал ее отец, там жила ее подруга детства Вероник Кампион. «Север, отходы породы, это не случайно, — говорит она. — У меня там остались друзья, я бывала там в семнадцать-восемнадцать лет. Кстати, я много путешествую по Франции, открывая для себя провинцию за провинцией. Эти места мне кажутся трогательными, удивительными». Пока еще критики не высказали своего мнения, Франсуаза Саган думает, что те, кто в течение ряда лет упрекал ее в том, что она все время описывает буржуазную среду, будут удивлены. И она не ошиблась.

Бертран Пуаро-Дельпеш заявил в специальном приложении «Монд де ливр»: «Не похоже ли это на оплеванного Андре Стиля? Психолог, известная своими походами в ночное кафе «У Режин», стала писать «производственные романы», близкие сердцу советских людей? Поддалась ли она ностальгии рабочих фильмов тридцать шестого года? И вот уже благонамеренные души выражают притворную обеспокоенность: быть может, знаменитая непринужденность Саган происходит оттого, что она умеет говорить лишь о том, что знает, хотя кажется при этом необыкновенно фривольной?» Пьер Демерона из журнала «Мари-Клер» восклицал: «Вот неожиданность! Наконец-то она оставляет свой буржуазный мирок и уводит нас в край отвалов и шахтерских поселков, близких романам Сименона, чтобы показать любовные страсти простых людей. Новый поворот в ее литературном творчестве, сопровождающийся настоящим возрождением… Роман нежный и жестокий, смешной и отчаянный». Такое же мнение и у критика Матьё Гале из журнала «Экспресс»: «Революция в литературе? Успокойтесь. Несмотря на поворот к «черной серии», Саган не изменила манеры письма, несмотря на то что мужественно отказалась от внешнего блеска. В компании с обедневшим пролетарием, между сценой скандала и поножовщиной ей удается очень ловко вставить куплеты о проходящих днях и о приближающейся старости. Ее неестественная Мария вдруг оживает, приобретая типичные «сагановские» черты, отвалы породы исчезают, и становится слышна незатейливая песенка любви, которую она постоянно напевает». Жан-Франсуа Жосселен из журнала «Нувель обсерватер» констатировал: «Сименон, обладающий талантом (безусловно), быть может, создал бы шедевр из этого материала. У Саган это получилось уморительно, наподобие фильма Альфреда Рода, снятого исключительно в одной квартире в сорок пятом году с участием Клодин Дюпюи в роли Марии, поскольку Арлетти и Жинетт Леклерк отказались по очень личным мотивам. Однако в некоторых любовных сценах все-таки проступает манера Саган: искусство диалога, способность несколькими словами описать обстановку и внести смятение». Жан-Дидье Вольфромм подлил масла в огонь, утверждая, что Саган не только ограбила Угрона, но и кое-что позаимствовала у Сименона, всемирно известного автора детективов.