Кассандра поворачивается ко мне и кладет руку мне на живот. «Всего пять?» — дразнится она.

Дразнит.

Ее рука начинает опускаться ниже, и я хлопаю ее свободной рукой по руке, удерживая ее неподвижно.

Мужчина щелкает по клавиатуре, но я не упускаю из виду его взгляд, метающийся между нами.

«Возьми мой кошелек, Малышка». Я не отрываю взгляда от мужчины, но все мое внимание приковано к Кассандре.

Она хочет играть в эту игру и я буду играть.

Ее рука дергается у меня на животе, и я знаю, что если бы моя рука не лежала поверх ее, она бы схватила меня за рубашку.

Мой кошелек в моем кармане, где уже находится ее другая рука. Я знаю, что она чувствует это. Я знаю, что она могла бы вытащить его без усилий. Но она просовывает пальцы глубже в мой карман, царапая ногтями верхнюю часть моего бедра, двигаясь к моему члену, прежде чем схватить кошелек и вытащить его.

Я сжимаю пальцы на ее шее.

Мужчина называет нам общую сумму.

Контролируя движение, я другой рукой провожу ее ладонью по моему животу к пряжке ремня.

Хоть раз в жизни она ведет себя прилично, обхватывает пальцами металл и держит их там. Оставаясь там, где ей и положено быть.

Ей приходится просовывать руку между нами, чтобы держать мой кошелек. Вместо того чтобы отдать его мне, она использует большой палец, чтобы открыть сложенную кожу и удерживать его для меня.

Я кладу руку ей на шею, выражая свою признательность, а свободной рукой достаю кредитную карту.

Как и все мои документы, это не мое имя. Но имя на кредитной карте совпадает с именем на водительских правах, которые лежат также в этом кошельке.

Я передаю кредитную карту этому человеку, чтобы он закончил.

Он возвращает мне карту вместе с ключами от номера, и я не жду большего.

Я был здесь. Я знаю, как найти лифты, а номер нашей комнаты записан на маленькой бумажной карточке. И если я снова поймаю его на том, что он смотрит на мою девушку, я сорвусь.

Кассандра покачивается у меня на боку, пока я веду нас к лифтам.

Я продолжаю держать ее в объятиях, пока мы ждем.

Я держусь крепко, пока мы поднимаемся на два этажа.

Я держу ее за руку, пока веду по коридору.

Я продолжаю держаться, пока мы не оказываемся в комнате, а дверь за нами не закрывается и не запирается.

Потом я отпускаю её.

ГЛАВА 75

Кэсси

Когда Ганс отпускает меня, я спотыкаюсь, но потом успеваю восстановить равновесие и повернуться к нему лицом.

Где-то в комнате позади меня горит лампа, отбрасывая тени на лицо Ганса.

Он делает шаг ко мне. И я делаю шаг назад.

На втором шаге он стягивает с себя куртку.

Я отступаю.

Еще один шаг, и он завязывает волосы сзади.

У меня покалывает кожу, и я отступаю.

Еще шаг, и он расстегивает рубашку.

Я его не боюсь.

Это именно то, чего я хочу.

Но когда мужчина выглядит так, будто он готов вытащить твою душу из твоего тела через влагалище, ты отступаешь.

Ганс расстегивает последнюю пуговицу, и я натыкаюсь на матрас.

Его рубашка падает на пол, и он останавливается.

Глядя мне прямо в глаза, Ганс сбрасывает обувь и расстегивает ремень.

Он снимает обувь и спускает штаны на бедра.

Они скапливаются у его ног, и он выходит из них. Шагает ближе. В одних только обтягивающих трусах-боксерах.

У меня пересохло во рту, вся влага скопилась между бедрами.

Ганс хватает меня за низ толстовки. «Руки вверх».

Я делаю, как он говорит.

Когда прохладный воздух касается моего живота, я понимаю, что с меня стягивают и майку.

Толстовка с капюшоном проходит через мою голову. И я остаюсь только в своих маленьких шортах для сна. Без нижнего белья.

Я чувствую себя такой беззащитной. Более беззащитной, чем когда-либо была перед ним.

Даже несмотря на то, что он наблюдает за мной…

«Ты видел меня голой?» — спрашиваю я его хриплым голосом.

«Я не мог». Его руки смыкаются на моей грудной клетке. «Я не мог пересечь эту черту».

Я хватаю его за предплечья, чтобы удержать трясущиеся ноги. «Ты не мог?»

Он поднимает руки вверх и проводит большими пальцами по нижней стороне моих сисек.

Мои соски настолько твердые, что болят.