После возвращения Хауэлла из Израиля в 1987 году произошло странное событие: Джордж Роден, все еще владевший Маунт-Кармел, раскопал могилу адвентистки Анны Хьюз, похороненной четверть века назад в возрасте восьмидесяти пяти лет. Роден вызвал Хауэлла на состязание по воскрешению ее мертвого тела; в ответ Хауэлл и его соратники пробрались на территорию Маунт-Кармел, чтобы сфотографировать тело Анны и обвинить Джорджа в надругательстве над трупом. В ходе 45-минутной перестрелки никто не погиб и не был серьезно ранен, но в 1988 году Хауэлл и семь его сообщников предстали перед судом за покушение на убийство. Присяжные оправдали сообщников Хауэлла, а вот с ним самим вышла заминка, однако обвинение отказалось от продолжения слушаний.

Этот итог сильно расстроил Родена, который сыпал нецензурными угрозами – и завалил суд исками против Хауэлла, из-за чего сам угодил в тюрьму за неуважение к Фемиде. Эта история позволила Хауэллу выплатить задолженности Маунт-Кармел по налогам и вернуться в поселение. После освобождения в 1989 году Роден зарубил топором своего соседа по комнате, в котором заподозрил лазутчика Хауэлла, подосланного его убить. Родена поместили в психиатрическую лечебницу, откуда он несколько раз сбегал, а потом, в 1995 году, он умер от сердечного приступа на территории лечебницы.

За следующие несколько лет Хауэлл усовершенствовал свою «апокалиптическую дорожную карту», добавив к ней привычные для диспенсационалистов отрывки из книг пророков Иезекииля и Даниила, из Евангелия от Матфея и Откровения. Ближе к концу времен, дату которого еще точно не определил, он собирался вести своих последователей в Израиль, где давидяне обратят евреев, призовут с севера возглавляемые США силы Организации Объединенных Наций, этих христиан-израильтян, с которым они будут стоять рядом и погибать. Нет никаких фактических доказательств того, что Хауэлл читал книги Хэла Линдси, но, учитывая тиражи сочинений последнего, трудно представить, что новый пророк самостоятельно сочинил этот сюжет на основе Священного Писания. Позже он перенес место Армагеддона из Израиля на территорию Маунт-Кармел.

«Иерусалимский синдром» Хауэлла, подпитываемый авторитетом Священного Писания, завораживал слушателей, а во время проповеднических туров по Соединенным Штатам Америки и за границей он вербовал сподвижников – всего около сотни последователей. К нему стекались приезжие из Австралии и Великобритании, однако он не добился успеха среди более скептически настроенных и «утомленных Библией» израильтян.

Сложилась эклектичная мультирасовая община, в которую влились два десятка британских новообращенных. В 1990 году Хауэлл подал в суд Калифорнии документы, желая официально изменить свое имя на «Дэвид Кореш» – в честь, соответственно, библейского царя, наследником которого себя мнил, и в честь перса Кира (имя которого прочитывалось на еврейский лад). Как и Ян Бокельсон почти пятьсот лет назад, он удовлетворял свои растущие сексуальные аппетиты, установив полигамию для себя самого и безбрачие для остальных мужчин. Он «женился» еще на пяти женщинах, в возрасте от двенадцати до двадцати лет и, чтобы избежать судебного преследования за двоеженство, устроил им фиктивные браки со своими последователями-мужчинами. Будучи в Австралии, он настолько поразил одну семейную пару своей «божественностью», что ему позволили заняться сексом как с женой, так и с ее девятнадцатилетней дочерью, дабы они «зачали для Господа»638.

Готовясь к концу времен, он требовал, чтобы состоящие в браке члены общины очистились через воздержание от секса, и «аннулировал» браки всех, кто обитал в Маунт-Кармел, в том числе, возможно, браки пяти «дополнительных» жен Кореша. С другой стороны, секс с Корешем сделался в общине своего рода таинством: он спал со многими «бывшими женами» с полного одобрения их «бывших мужей».

Он успокаивал своих последователей, предрекая, что дети, которые родятся от него (таковых было не меньше дюжины), будут пользоваться привилегированным статусом в Новом Царстве Иерусалимском. Один из «бывших мужей» объяснял: «Вы вообще не понимаете. Нам, Ветви Давидовой, секс не интересен. Секс – это агрессия, сплошная агрессия. Дэвид взял на себя это бремя». Со своей стороны, Кореш расценивал продолжение рода как тоскливую, но священную обязанность. Впрочем, порой он признавался партнерам в снедавшей его похоти и робко добавлял, что повинуется слову Божьему.

Такое удачное для его плотских утех устройство общины он почерпнул, как объяснял сам, из книги Откровение (4:4), где говорится о двадцати четырех старцах в золотых венцах, восклицающих: «соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле» (там же, 5:10). Кореш совершил революционный прорыв в толковании Священного Писания: из слов «соделал нас» он заключал, что Откровением ему предназначено стать отцом этим двадцати четырем старцам, которые будут править в тысячелетнем царстве. Женщины, избранные выносить двадцать четыре младенца, суть священные сосуды, а Корешу поручено небесами контролировать все стороны их жизни, включая режим питания. Излишне уточнять, что ни один уважающий себя библеист не станет интерпретировать четвертую главу Откровения таким вот образом639.

Магнетизм Кореша ярко проявлялся в «библейских чтениях», которые могли длиться часами и во время которых он дословно цитировал и ловко толковал тексты Священного Писания. Несмотря на то что школу он бросил в девятом классе, изысканность библейских толкований из его уст завораживала даже самых образованных членов паствы, в том числе выпускника Гарвардской школы права и нескольких других, получивших дипломы о богословском образовании.

Кореш полагал, что семь печатей книги Откровение (5:1) указывают на конкретный ход событий конца времен и на путь к спасению Ветви Давидовой: «И видел я в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями».

Кореш именовал «книгу», упомянутую в приведенном выше отрывке, «Разумом Божьим», своим тайным планом по очищению человечества, доверенным «Агнцу». Этим Агнцем, разумеется, был он сам, благо к тому времени он уже извлек из других книг Нового и Ветхого Заветов «ключи» к разгадке каждой из семи, а заодно приобрел, как он уверял, уникальную способность делиться со своими последователями Божьими замыслами640. (Давидяне считали Христа динамическим проявлением воли Господа, принимающего различный облик – то Иисуса, то Агнца, то, как вещал Кореш, человека, то есть его самого641.)