Наверно, наиболее важным и потенциально опасным наследием политического движения, некогда учрежденного Фолуэллом и его коллегами-диспенсационалистами, следует признать открытую и всемерную поддержку Израиля. Безусловно, здесь постаралось и мощное произраильское лобби, тот же комитет по американо-израильским отношениям, но влияние этого лобби на политику Америки на Ближнем Востоке все же уступает влиянию христианских евангелистов. Как лаконично выразился политолог из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Стивен Шпигель («Конгрешнл куотерли», далее КК, 2002): «Если опираться исключительно на участие евреев [из Конгресса] и еврейских групп в формировании политики США в отношении Израиля, это будет означать, что мы многое упускаем из виду»563.

В том же материале приводились две показательные цитаты из выступлений христиан-фундаменталистов в палате представителей США. Первым шло высказывание недавно избранного конгрессмена от штата Индиана Майка Пенса:

«Моя поддержка Израиля во многом проистекает из моей личной веры. В Библии Господь обещает Аврааму: “Тех, кто благословляет тебя, Я благословлю, а тех, кто проклинает тебя, Я прокляну”. В каком-то смысле я не совсем понимаю [политику США]. Я считаю, что наша собственная безопасность напрямую связана с нашей готовностью встать на сторону народа Израиля»564.

Конгрессмен Джеймс Инхоф был более краток. На вопрос, почему Израиль присваивает себе право оккупировать сектор Газа и Западный берег реки Иордан, он ответил просто: «По воле Божьей»565. А завершалась статья цитатой из Фолуэлла, который заявил, что «в Америке около 200 000 священников-евангелистов, и мы просим их всех – через электронную почту, факсы, письма, телефонные звонки – взойти на кафедру и использовать свое влияние для поддержки Израиля и его премьер-министра»566.

Быть может, никто не олицетворяет этот сдвиг мышления, это вторжение фундаментализма в геополитику яснее, чем Пэт Робертсон, которого дипломат и журналист Майкл Линд назвал «единственным и важнейшим распространителем безумных теорий заговора в истории американской политики»567.

Робертсон вырос среди привилегированного общества южных штатов. Он был сыном Абсалома Уиллиса Робертсона, чья сенатская карьера растянулась на два десятилетия, но закончилась, когда Линдон Джонсон, возмущенный пренебрежением со стороны Робертсона к Леди Берд [163] в ходе президентской поездки в Виргинию ради поддержки закона о гражданских правах, выдвинул против него своего кандидата на предварительных выборах 1966 года.

Получив высшее образование в Йельской школе права, молодой Робертсон провалил экзамен в адвокатуре Нью-Йорка и занялся бизнесом. Разочарованный светской жизнью Манхэттена, он «нашел Иисуса», вернулся в Виргинию, занял 37 000 долларов и в 1960 году основал компанию, которая стала позднее Христианской радиовещательной сетью (Си-би-эн). Компания добилась успеха, превзойдя самые смелые ожидания основателя, и на пике развития превратилась в третий по величине кабельный консорциум США568.

Сам Робертсон занимался практически чем угодно, от комических публичных исцелений верой до управления транснациональной медиа– и бизнес-империей с годовым доходом 150 миллионов долларов, что принесло ему личное состояние в сотни миллионов долларов569. Он придерживается базового христианско-сионистского диспенсационалистского нарратива, но с двумя важными исключениями: он не верит в вознесение и практикует «харизматический евангелизм» – это причудливый способ сообщить всем, что он обладает способностью исцелять, говорит на многих языках и общается с Богом (по крайней мере, получает от Него послания).

В середине 1980-х он решил выдвинуться в президенты от республиканцев на выборах 1988 года. Национальный истеблишмент первоначально отклонил его кандидатуру, но вскоре республиканцы поняли, что телевизионные проповеди Робертсона привлекают тысячи добровольцев к «Брату Пэту» и позволяют финансировать сотрудников штабов в двадцати штатах. В 1987 году он ошеломил политических обозревателей, когда покорил съезд Республиканской партии в штате Мичиган и обошел обоих явных фаворитов, вице-президента Джорджа Г. Буша и очаровательного либертария и экс-футболиста Джека Кемпа. Позже в том году он устроил настоящие шоу на собраниях в Айове, Южной Каролине и Флориде, а затем выиграл праймериз на Гавайях, Аляске, в штате Вашингтон и Неваде.

В конечном счете предвыборная кампания Робертсона разбилась о три зазубренных политических рифа. Как харизматик, который не полностью привержен диспенсационалистскому нарративу, он не сумел объединить правых фундаменталистов. Он заручился поддержкой Фолуэлла и Джимми Сваггерта, но вот Джим Баккер повел себя уклончиво, а другой видный представитель диспенсационализма, Тим Лахэй, демонстративно и пренебрежительно отрекся от него в пользу Джека Кемпа570.

Словом, и товарищи-евангелисты не желали сплачивать ряды вокруг фигуры Робертсона, и светская политика ему не очень-то давалась. Как вспоминал Кристофер Хитченс по поводу кампании Робертсона в 1986 году, «в глупости есть что-то пугающее, особенно в глупости, принимающей массовую и организованную форму… Человеком, который вывел Робертсона к толпе, был Харальд Бредесен… сам себя именующий евангелистом-харизматиком и якобы способный к библейскому знанию всех наречий»571. Да и та поддержка, которую Робертсону удалось получить от Сваггерта и Баккера, имела неприятные последствия, когда разразились сексуальные и финансовые скандалы. История Сваггерта открылась в самый неподходящий момент, прямо перед праймериз на «супервторник» [164] 1988 года. (Двумя годами ранее Сваггерт собственноручно поджег фитиль скандала, укорив коллегу-священника в супружеской неверности, а затем этот коллега явился с телеобъективом к любимому мотелю Сваггерта «Батон-Руж».)