– Деньжата карман оттягивали, надоело их таскать, вот и решил избавиться. Ну и дело доброе заодно сделал, стараюсь помогать, если могу это сделать.

– Но… я… мне…

– Да, ты всё правильно понял, Вить, тебе не нужно мешать мне отдыхать. Выйди из комнаты, посиди где-нибудь в другом месте, подумай над случившимся. И над дальнейшей жизнью подумай, как ты её видишь. Я тебе ничего не предлагал, но если хочешь, то можешь попутешествовать со мной, от напарника не откажусь. Учти главное, мне пофиг, что ты одноногий и однорукий, по горам придётся скакать так, будто рук у тебя десять, а ног вообще сотня. Всё, вали вон, не мешай, я уже сплю…

Разбудил меня рабочий, который принёс сумку с закупленным барахлом. Увесистая получилась, почти тридцать килограммов, не знаю даже, как потащу всё, ведь помимо неё есть нехилое количество уже имеющейся поклажи. Придётся устать, хотя и не отдохнул толком. Отдыхать буду, когда дойду до мишек, они груз не напрягаясь потащат.

Джон заявился, когда со сборами было покончено. Войдя в комнату, тут же задал вопрос:

– Зачем ты позвал Витю с собой? Он погибнет, ему твои путешествия не под силу.

– Я только предложил, решение он сам принимает. Хочет идти – пусть идёт. Боишься, что погибнет, так я тебя успокою, раньше меня в случае опасности не умрёт, защищать буду до последнего.

Джон не врубается в происходящее, для него что я, что Витя – идиоты. Первый ходит непонятно где и непонятно как выживает. Второй решился на авантюру, для которой здоровьем не блещет. Не каждый целый на подобное путешествие осмелится.

– Я настаиваю, чтобы ты отказался. – Джон упёр руки в боки, отчего стал смешным.

Улыбнувшись, я ответил:

– Если Витя решит идти со мной, то это его право. Раз ты пришёл, значит, он решил. Джон, уже ничего не изменишь, свободный человек сделал выбор…

Спина говорит, что грузу она не рада. Боль – её слова.

Рядом, стуча костылём, но при этом не развивая нормальной скорости, пыхтит Витёк, при этом умудряясь болтать без остановки. Три километра – столько надо пройти до обговорённого с медведями места встречи. Пока что прошли лишь километр. Зачем я столько всего накупил?

Терплю, вспоминаю армию, стойко переношу тяготы и лишения ситуации, в которой оказался. И не забываю твердить себе, что бывало хуже. Намного…

– Вот туда поднимемся и сделаем привал. – Я указал рукой на две скалы, похожие на человеческие зубы, стоящие рядом друг с другом.

Почти дошли, осталось метров двести, и Витя будет знакомиться с мишками, а я наверняка буду выслушивать нотации за самодеятельность. Из ущелья пока не вышли, а то, что назвал подъемом, им называться не может. Так, незначительное искривление местности. Горы, настоящие горы, будут позже, когда в сторону от ущелья пойдём.

– Я пошёл? – Витя, что удивительно, пока бодр, чего не скажешь обо мне – семь потов сбежало, хоть к реке иди и мойся.

– Иди, только не спеши, аккуратно палкой работай. Там, чувствую, безопасно…

Обгон, и Витькина спина начинает отдаляться. Бодро чешет для инвалида, хорошо натренирован, молодчина. Ох и удивится он, когда увидит мишек. Угрх, уверен, не сильно напугает его, а вот Орх – да, зверюга страшная, сам его порой боюсь, хотя до Харрора ему далеко, вот кто самый жуткий. Жутко красивый – так правильнее.

Преодолев последние метры, я вышел из-за булыжника и остановился, потому что увидел Витьку, который похож на статую – не моргает даже, бледный как покойник, ноль движений, будто и не дышит. Из мишек вижу только Угрха, он сидит на камне, застелив его куском шкуры. Супчик варит, при этом сумев разжечь костёр из чего-то, что при горении почти не даёт дыма.

– Что встал как истукан? – спросил я, сбросив тяжёлую ношу с плеч.

– Ты… это… запасные штаны… они у нас есть? – тихо, и при этом почти не шевеля губами, спросил Витя.

Начиная понимать, что к чему, я ответил:

– Где-то были, на тебя комплект одежды взял, позаботился.

– Ещё трусы, Никита, они тоже нужны. Я обосрался, в прямом смысле обосрался, надо было предупреждать… Как теперь с этим жить?

– Испугался, что ли? – усмехнулся я.

Витя наконец решился пошевелиться. Немного повернувшись, он мягко упал на камни и так и остался лежать, опираясь на единственную руку. Горы, кажется, от его трясучки вибрировать начали.

– Зачем ты его взял с собой? – спросил Угрх.