Конечно, члены Красного клана не были лёгкой мишенью. У них имелась охрана, но они не ждали нападения, так что у меня имелись хорошие шансы сделать всё быстро.

Разумеется, я не собирался мочить всех троих разом. Тем более, что они вместе и не собирались. Разве что на семейные праздники, но не ждать же подходящего случая. Да и на подобные мероприятия собирается слишком много посторонних. А лишних и случайных жертв лучше избегать. Во-первых, за них не платят, во-вторых, учитывая, что каждый убитый аристократ в империи — это потенциальное расследование родственников, желающих отомстить, чем чище сделана работа, тем лучше.

Две мои цели принадлежали к семье Горемыкиных, и одна — к Аксёновым. Причиной, по которой они убрали отца Беркутовой, была банальной: вдова младшего брата главы семейства влюбилась в него по уши, и у парочки закрутился бурный роман. Несмотря на то, что Беркутов был женат. Надежда Горемыкина хотела выйти замуж. Была она вдовой, так что имела полное право распоряжаться своей судьбой. Беркутов, конечно, против того, чтобы породниться с аристократами, ничего не имел. В отличие от Горемыкиных, которые ничего подобного даже в принципе рассматривать не собирались. Ну, и подрядили имевшего кое-какие связи с криминалом Аксёнова. Тот договорился с бандитами, и те всё сделали. Пальнули в машину Беркутова из пары гранатомётов да с дрона несколько ракет добавили. Установить виновных, конечно, не удалось. Да и не было у Беркутовых таких связей, чтобы дело до конца довести. Полиция списала всё на деловые разборки и оставила расследование висяком. Это я знал не из материалов, предоставленных Свечкиным, а со слов Дарьи. Она же вытянула это из отца уже после его смерти.

Начать я решил с самого молодого — Олега Аксёнова. Он происходил не из самого влиятельного семейства клана и, видимо, по этой причине не брезговал ничем, чтобы приумножить состояние. В том числе, связями с криминалом. В числе его занятий имелось крышевание борделей и казино, с которых он получал немалый процент. Да и сам был не прочь сделать пару ставок. Иначе говоря, был заядлым игроманом. Не знаю, как он ещё не разорился. Наверное, лишь потому что мафия платила ему крупные регулярные суммы за то, что он позволял заниматься на своей территории, чем угодно. Ну, и жена, видимо, сдерживала страсть супруга к рулетке и картам. Тем не менее, каждый четверг он отправлялся в казино «Олимп», чтобы испытать удачу.

У Зелёного клана с Красным были хорошие отношения. И портить их убийством даже одного члена соседней общины было нельзя. А это означало, что мне придётся действовать так, чтобы никому даже в голову не пришло, кто стоит за смертью врагов Беркутовой. Пожалуй, это было единственным осложнением.

Надежда Горемыкина была сестрой Аксёнова. Она подозревала, кто организовал смерть её возлюбленного, и с братом с тех пор прекратила всякое общение. Как и с двумя другими родственниками. Вела довольно уединённый образ жизни, часто посещая церковь. Не знаю, что она просила у Спасителя, но простить убийц Беркутова так и не смогла. А может, не захотела.

С неё я и решил начать.

Церковь, находившуюся неподалёку от её дома, Горемыкина посещала дважды в неделю. Делала щедрые пожертвования, не забывая и о попрошайках, которые занимали места на паперти в ожидании подаяния. Приходила всегда ровно в полдень, проводила в храме минут сорок в молитвах, ставила свечки, иногда писала заупокойную записку.

Туда я и направился, предварительно тщательно загримировавшись. Рыжие вихры, ватные тампоны под щёки, чумазая физиономия и, конечно, рубище, какими пользовались нищие.

Высадили меня во дворе неподалёку, откуда я дошёл до церкви и сел в самом низу крыльца. Старик слева тут же уставился на меня покрасневшими воспалёнными глазами. Спросил недобро:

— Эй, малец, ты чего тут?

— По своим делам, — отозвался я, шмыгнув носом.

— Нельзя! — решительно заявил нищий. — Проваливай! Нет тут лишних мест!

— Да я ненадолго. Мне только пару слов сказать кое-кому.

— Иди-иди, тебе говорят! — заволновался старик. — Мы тут сидим! Нам чужих не нужно.

— Слышь, малой, а ну, проваливай! — присоединился его сосед, вроде как, безногий. — А не то мигом бока-то намнём! Ишь, уселся он! Самим едва подают!

В это время по ступенькам начали спускаться пожилая пара, и нищие отвлеклись на то, чтобы отвесить прихожанам поклоны. Те кивали и бросали монеты в выставленные шапки. Когда дошли до меня, замешкались, ибо у меня никакого головного убора не было.

— А мне не нужно ничего, добрые люди, — проговорил я. — Идите себе с миром.

— Благослови тебя Спаситель, — с чувством сказала женщина.

Как только они отошли, старик снова напустился на меня:

— Ты зачем пришёл, если не берёшь ничего?!

— Так вам же больше достанется, — отозвался я.

— Дурак, что ли?! Как нам достанется, если они просто ушли?

— Чего же вы от меня хотите?

— Если уж сел и не уходишь, так бери подаяние-то, — помолчав, проворчал старик. — После отдашь, коли тебе не нужно. Или поделишься. Мы все тут скидываемся в конце дня. Считай, за место уплотишь.

— Да если мне не нужно ничего? — сказал я, изобразив глупую ухмылку.