— В какую эпоху они пытались проникнуть? — спросил Ван Хенг. — В какой регион?

— Не знаю, — сказал я. — Результат их шокировал, так что в любом случае они получили не то, что хотели.

— Я так понимаю, что ты не можешь и сказать, из какой эпохи пришел тот человек?

— Точно сказать не могу, — сказал я. — Но по косвенным признакам можно определить регион. Он нихонец.

— Кто?

— Японец, — поправился я. — Страна Восходящего Солнца.

Точнее, была когда-то. Теперь Страной Восходящего Солнца, равно как и страной, над которой Солнце никогда не заходит, была империя цинтов. Нихонцев они завоевали первыми.

— Как ты это узнал?

— Он ругался по-японски.

— Ты владеешь японским?

— Очень плохо, — сказал я. — Но это слово мне известно.

— Можешь воспроизвести?

Я воспроизвел. Это было несложно.

— Демоны, — задумчиво повторил Ван Хенг по-русски.

— Полагаю, он не имел в виду конкретно симбионтов, — сказал я. — Поскольку начал ругаться до того, как они появились.

— Но там с самого начала был ты.

Я кивнул, соглашаясь.

Я там был, но Лже-Игорь не обнажал против меня энергетического оружия. Он сделал это только после того, как появились цинты. Вполне возможно, что он не распознал во мне демона, пока не узрел мои клинки.

— Что ты делал?

— Сначала наблюдал, потом сражался.

— Ты бился с ним?

— Да.

— И почему ты его не прикончил?

— Потому что мне не хватило сил, — сказал я, вступая на самый тонкий кусок льда во всей этой истории. — Я уже почти одержал над ним верх, но у меня кончилась энергия для завершающего удара.

— Ты не так уж слаб, — сказал Ван Хенг.

— Но этого недостаточно, — сказал я. — Если вы хотите, чтобы я стал более эффективным орудием, вы должны позволить мне стать сильнее. Вы должны позволить мне тренироваться.

Ван Хенг нахмурился.

— Не тебе говорить, что я должен и чего нет.

Я почтительно склонил голову. Это стоило мне, отпрыску рода князей Одоевских, большого труда, но я справился. Чувствуя, как внутри меня закипает гнев.

— Мы заключили соглашение, — сказал я. — И я всего лишь пытаюсь честно выполнить свою часть сделки. Если вас устраивает текущее положение вещей…

— Ты дерзишь мне.

И вовсе нет, подумал я. Тебе, мелкому удельном князьку, случайно выбившемуся в сильные мира сего, еще не довелось узнать, что такое настоящая дерзость.

Но вслух я все-таки принес свои извинения.

— Может быть, ты и прав, — милостиво согласился он. Как только ему удалось меня прогнуть, он стал прислушиваться к голосу разума. — Слабое орудие мне ни к чему. Я подумаю, что можно с этим сделать. Сам понимаешь, в тренировочные лагеря клана Ван тебе путь заказан.

— Конечно, — сказал я.

До этого момента я даже не подозревал, что у клана Ван есть свои тренировочные лагеря. Те бойцы клана, с которыми мне доводилось сталкиваться в драке, не производили впечатления подготовленных людей. Я и помыслить не мог о том, что их кто-то тренировал.

— Но сначала тебе нужно довести текущую операцию до конца.

— А разве она еще не закончилась?

— Я еще не получил обратно весь свой груз.

— Я не знаю, где его искать, — сказал я. — На объекте никого не осталось, оборудование уничтожено. Полагаю, после этого провала сопротивление ляжет на дно.

Повстанцы вообще должны благодарить бога за то, что на них вышел мелкий бандитский клан, а не императорская служба безопасности. От эсбэшников они бы так легко не отделались. Возможно, те не стали бы убивать всех на месте, но те, кто остались в живых, об этом бы точно пожалели. Я знал, как работала СБ в моем родном мире, и изрядно сомневался, что цинты используют более мягкие методы.

— Живи там, где живешь, — сказал Ван Хенг. — Отыгрывая свою текущую роль еще две недели.

— Со всем моим уважением, но какой в этом смысл?

— Возможно, они снова выйдут на тебя в попытке понять, что же произошло.

Весьма маловероятно. Даже если бы я полностью зачистил объект, как он мне и приказывал, ситуация все равно не подлежала двусмысленной трактовке.

Оборудование уничтожено, персонал и охрана убиты, а я продолжаю жить своей жизнью, как ни в чем не бывало. Действительно, что же тут произошло?

Максимум того, что они могут предпринять, это попытаться мне отомстить. Ван Хенг рассчитывает именно на это? Но какую он получит выгоду, если я убью еще парочку боевиков? Или пару десятков, если уж на то пошло?

Весьма маловероятно, что они возьмут с собой на дело товар, который когда-то принадлежал цинту.

Но вслух я своих сомнений высказывать не стал. Если Ван Хенг снова хочет использовать меня в качестве приманки, так тому и быть. В этом оркестре он заказывает музыку.

— Что-нибудь еще? — спросил я.