– Как ты говоришь, папенька? Ты выдаёшь меня замуж за сына лорда Гордона? Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве не ты называл клан Гордон зажравшимися простолюдинами? Мол, они просто худородные лендеры, каким-то попустительством Великого стали одними из лордов Равнин? И что приличным семьям с ними и здороваться-то зазорно. Помниться мне также, что дядя говорил, будто даже деньги не делают их ровнями старым кланам Дейтона, таким, как Маккармейг, Гленарван или Харнер.

Отец примиряюще улыбнулся мне и поднял руки, признавая мою победу в аргументах. Но сути это не меняло – я должна буду выйти замуж за этого парня… как там его… Скорее всего, папа посчитал мой протест не чем иным, как простым недовольством избалованной девчонки. Что-то вроде глупого завихрения по поводу испорченных туфель или очередного платья, вышедшего из моды.

– Милая, мне кажется, что тебе не стоит драматизировать! Я всего лишь намерен устроить твоё счастье. Тебе уже семнадцать лет, так что ты вполне можешь выйти замуж. Что же до Гордонов – по-моему, Полина что-то говорила по поводу допустимых ошибок во мнении… кажется, «я девочка, мне можно».

На это заявление папеньки я только хмыкнула, не представляя его в виде «девочки», чем вызвала волну гнева у родителя.

– А потому жду от тебя, что ты с пониманием отнесёшься к моим словам. Я написал письмо лорду Гордон и получил от него заверения в том, что он будет счастлив исполнить свои обязательства. Хм… кто бы сомневался! Поди, спал и видел, как бы с нами породниться!

Я резко встала и вышла, сердито хлопнув дверью. И какие у меня будут варианты? По сути, не так уж и много… это только в дамских романах, которые украдкой читает моя кормилица, юная благородная леди тайно покидает родной дом для того, чтобы встретить на своём пути благородного молодого человека, желательно – из знатного рода. Он путешествует инкогнито и только и мечтает о том, чтобы защитить от всех бед прекрасную даму. «Жаль, что я не в сказке живу!» - сердито бурчала я, широко шагая по широкой лестнице наверх, и что-то мне подсказывает, что помощи от дядюшки ждать не придётся.

Я вернулась в свои покои и торопливо переоделась в свою старую амазонку, с трудом застегнув пуговицы. Я бы не хотела, чтобы Брина заметила меня за этим делом и снова стала причитать, что перечить своему отцу никому не стоит, а моему – так и подавно.

Наверняка, отец и дядя Ангайд давно вынашивали эту мысль – выдать меня замуж. А раз Полина удачно пристроена, так и мне сам Бог велел. То самое письмо лорда Гордон – это не такая уж и проблема – кто его знает, когда ещё его сынок решится на то, чтобы приехать сюда? Как я помню, дядя вёл переговоры с кланом Гленарван довольно долго, прежде чем послать в Полию за своей дочерью. Конечно, Равнины Дейтона – это вам не континент, но и тут приличные люди всё решают годами. Так что я не думаю, что женишок возжелает прибыть к нам в самое ближайшее время. Думаю, что время у меня есть. По крайней мере, до следующей весны.

Пока я вяло размышляла о своей нелёгкой судьбине, добрела до конюшни и велела запрягать свою Ромашку. Конюх равнодушно пожал плечами и отправился в дальнее стойло, откуда вскоре появился со здоровой кобылой непонятной масти. Это был дядюшкин подарок – он решил меня осчастливить на мое пятнадцатилетие и подарить мне боевую кобылку… кобылу… одним словом, вот!

– Мужское седло! – отрывисто бросила я, думая о том, чтобы поскорее покинуть территорию крепости.

Конюх столь же молчаливо достал откуда-то потёртое седло и ловко пристроил на спину хмурой Ромашки.

Мне стоило упорядочить свои мысли, так что я только отмахнулась на вопрос, кто будет сопровождать меня. Не думаю, что мне что-то угрожает. Нет, я, конечно, отлично понимала, что на Полину нападение было свершено неподалёку от наших владений, но после этого все горы прошерстили вдоль и поперёк. Да и патрулей на этой территории вполне достаточно. Я заметила кормилицу, которая торопливо шла по внутреннему двору и сердито закатила глаза – вот, хоть убей, но лучше уж я повстречаюсь с отрядом нортманнов, чем буду терпеть тихое гундение Брины, что леди не должна прогуливаться в одиночестве – это признак простолюдинки, что я должна покорно поблагодарить папеньку за то, что он побеспокоился о моей судьбе и нашёл мне подходящую партию, а самое главное – что я лезу в мужские дела, мысли о которых вообще не должны задерживаться в хорошенькой девичьей головке.

Дальше этого момента моя фантазия отказывалась работать, поэтому я угрюмо дожидалась её приближения, не потрудившись изменить выражение своего лица на нечто, более подходящее благородной леди с идеальными манерами.

– Никак ты, птичка моя, на прогулку собралась? – кормилица огорчённо всплеснула руками – И снова одна! Ох, платьице-то у тебя больно простецкое, да и ещё самой надёванное… Знает ли лорд Эйлбарт, твой отец, о этой поездке? Неужто он отпустил тебя одну? Хорошо, хорошо, как скажешь. Вот держи, милая! Это оружие, раз уж охранителей брать не хочешь…

Кормилица неожиданно ловко вытащила откуда-то венчик и протянула его мне. Я прикинула, куда бы я могла его засунуть, и запихала в небольшой мешок позади седла. Не спорю, оно очень удобно лежит в руке, да и размер позволял носить его постоянно, но вот насколько оно эффективно? Для рубящих и колящих ударов он не слишком подходит, потому что имеет закруглённые края. Я мысленно прикинула его вес и решила, что зато ударить им можно так, что противник сразу и навсегда выйдет из строя.

Я медленно выезжала через поднятые ворота, а кормилица, тяжело переваливаясь, спешила за мной для того, чтобы наградить очередной порцией нравоучений. Я сцепила зубы и мужественно молчала – что-то мне подсказывает, что в том случае, если я остановлюсь и скажу несколько выражений, услышанных у отца или у его брата, Ангайда Гиллана, то Брина будет меня ещё месяц донимать своими нравоучениями.