И первородная магия, которую он источал, вновь вспыхнула неконтролируемой вспышкой ярости и гнева.

Эдгар почувствовал удушливую атмосферу, воцарившуюся в комнате, и понял, что магия Сириуса за секунду распространилась по всему Министерству. Эту первородную, зловещую магию сейчас ощущали все министерские маги.

Они будут задавать вопросы.

— Сириус, держи себя в руках, — проговорил Эдгар. — Твоя магия привлечет внимание.

— И что с того? — Сириус презрительно оглядел Эдгара с ног до головы. — Одно лишь мое желание, и от твоего Министерства камня на камне не останется, Шедар. Знай свое место и не смей указывать мне на мое.

— И в мыслях не было, мой старый друг.

Эдгар примирительно покачал головой.

— Однако, позволь напомнить тебе, что сейчас ты не в том состоянии, чтобы так безответственно позволять своей магии просачиваться в мир. В первую очередь это вредно для твоего же собственного тела.

Сириус с отвращением сжал губы и отвернулся от Эдгара.

Как же он ненавидел перерождаться.

— Это беспомощное тело — моя тюрьма на долгие годы, — произнес Сириус. — Если бы только у тебя в тот раз все получилось, не пришлось бы посылать за Лавром темных магов. Его глаза уже были бы моими, и для достижения моих целей остался бы лишь шаг!..

— В прошлый раз мне помешали, — сказал Эдгар, словно напомнив, что в неудавшемся семь лет назад обряде его вины не было. — Помешали исподтишка, так неблагодарно. Но это стало мне уроком, мой старый друг. Никому нельзя доверять.

Сириус бросил на мага раздраженный взгляд.

— Убирайся.

Эдгар смолчал. Лишь посмотрел лежавшую у двери голову.

— Все же, это было поспешным решением. Пусть он и успел рассказать, где Лавр сейчас, его можно было бы отослать обратно. Ведь с его слов Лавр серьезно пострадал, а вовлекать в твое дело других магов было бы нежелательно.

Сириус это понимал. Но с каждым новым циклом он становился все несдержанней и импульсивнее.

Если бы этим магам удалось лишить Лавра обоих глаз, то для Сириуса колдун стал бы бесполезен. Весь этот цикл был бы бесполезным. Но к счастью и на удачу, вместе с Лавром был Яр — воспитанник Министерства, и вместе с тем пустивший в свою чистую душу зачатки черной магии.

Сириус взглянул на потолок. Прошло лишь несколько лет с тех пор, как начался его новый цикл, а он уже так устал от жизни. Сколько бы раз Сириус не перерождался, его продолжали окружать никчемные маги, на которых нельзя было положиться. Слабые и беспомощные, но при этом такие надменные и наглые.

Раз за разом.

Из цикла в цикл.

Одно и то же.

Кто просил этих двух магов — волшебника и ведьмака — калечить Лавра? Кто говорил им лишать его глаз? Разве так сложно следовать четким указаниям?

«Приведите Ларва обратно в Министерство», — так звучал приказ Эдгара.

Большего от них никто не требовал.

— От головы тоже избавься.

Сириус потер правый глаз. Глазницу жгло изнутри.

Возможно, глаз Лавра не принимал его тело. Возможно, само тело не принимало глаз Лавра. В любом случае это был лишь глаз, он не обладал тем магическим свойством, которое так жаждал заполучить Сириус.

«Значит, дело не в самих глазах», — решил маг.

Дело было в крови? В происхождении?

В душе?

Ответа на эти вопросы у Сириуса не было. Он лишь знал, что существует маг, способный видеть первородные души.

«В прошлый раз я проиграл, — подумал Сириус, припоминая образ мужчины, за глазами которого он охотился в своем предыдущем цикле. — На этот раз победа будет за мной».

Сириус больше не совершит ошибок. Он не будет пытаться вернуть Лавра силой. Вместо этого он заставит колдуна лично явиться в Министерство и предстать перед ним. У Сириуса для Лавра есть наживка — талантливая и добрая волшебница.

«Сестрица Камилла», — так называл ее послушник по имени Владимир.

Но всему свое время.

Воистину весна — пора возрождения. Солнце растапливало остатки лежавшего на земле снежного покрова. Мир наполнялся звуками новой жизни, окрашивался во всевозможные оттенки зелени.

Теплый ветер приятно обдувал его лицо, путался в волосах, пропитывая их запахом морской соли. Лавр летел над гладью Холодного моря, держа путь к своему дому.

Дому.

Короткое слово нежным трепетом отзывалось в сердце колдуна, и он вглядывался вдаль, мечтая, как можно скорее разглядеть на горизонте полоску родного острова.

Он покинул свою общину еще будучи ребенком, взрослел и менялся вдали от родных. Прошло несколько лет с тех пор, как он видел их в последний раз. Как они отреагируют на его внезапное возвращение? Он так и не сообщил своей семье, что с ним случилось. А ведь с того дня, как он потерял свой глаз, прошло несколько месяцев.