Ольга проследила за ее взглядом и лишь чудом сдержала понимающий вздох.

Одинокая фигура Яра приближалась к выходу из общины. И вскоре скрылась из вида.

— Я сделала как ты просила, — сказала Жанна, посмотрев на стоявшую рядом с ней Сестру. — Не приближалась ни к тому колдуну, что лишь твоими молитвами до сих пор жив, ни к чародею.

Ольга кивнула.

— Ты все сделала правильно, Жанна. А теперь идти спать. Завтра будет новый день и новые дела.

Ольга направилась к выходу. Она не хотела говорить с Жанной ни о Лавре, ни тем более о Яре. Но когда Жанна окликнула ее, Ольге ничего не оставалось, как обернуться к девочке, которая на этот раз действительно наблюдала за звездами. И, как казалось Сестре, обнимала себя за плечи отнюдь не из-за того, что замерзла.

— Скажи мне, Ольга. Если я все сделала правильно… Почему же на душе тогда так тоскливо?..

Камилла рвано выдохнула. Воздух стал казаться ей ядом, сжигающим ее легкие, и она поспешила избавиться от него, тут же почувствовав головокружение от недостатка кислорода. На миг девушку даже охватил страх. Как такое возможно? Как воздух мог быть таким обжигающим и горьким на вкус? Эта мысль на миг захватила ее сознание, но стоило только Камилле почувствовать холодное и склизкое прикосновение к собственному телу, как сердце в ее груди сбилось с размеренного ритма.

Из-за страха.

Камилла хорошо знала это чувство. Эту спиралевидную, тянущую боль внизу живота, которая заставляла сгибаться пополам в попытке хоть немного притупить неприятное ощущение.

Что-то невидимое глазу касалось ее тела.

Проходило сквозь него.

Исходило из него.

От охватившего ее ужаса Камилле захотелось плакать. Безудержно и на разрыв, в голос. Чтобы все слышали. Все, кто был рядом, кто был далеко. Что бы услышав ее крик, кто-то пришел, оказался рядом.

Чтобы кто-то вытащил ее из этого кошмара.

И внезапно ее ухо опалило чужим горячим дыханием, от которого по телу прошла приятная дрожь.

— Дыши, — сказал мелодичный мужской голос.

Стоявший позади Камиллы Аллен накрыл плечи волшебницы своими ладонями, несильно сжал их. И вновь произнес, тихо и размеренно, словно читая младенцу сказку на ночь:

— Дыши, Камилла. Сосредоточься на моем голосе и… на мне. Чувствуешь меня?

Камилла закрыла глаза. Бесшумно вдохнула. Она ощущала чужие руки на своих плечах, такие тяжелые и горячие, что для холода, пронзившего ее душу, не осталось места.

— Вот так, Камилла. Все хорошо.

Чужое горячее дыхание щекотало ее ухо. От шеи вниз к лопаткам и пояснице неслась волна тепла и приятной дрожи, терявшейся где-то в ее коленях.

— Слушай мой голос, сосредоточься на нем.

Голос Аллена ласкал ее слух. Камилла уже несколько раз ловила себя на мысли о том, что его голос вызывал у нее прилив воодушевления и сил. Аллен говорил неторопливо, вдумчиво. Его бархатный низкий голос зачаровывал не хуже ведьмовских трав. Камилла находила в нем успокоение. И тревоги, терзавшие душу волшебницы, испарились.

— Все хорошо, — повторил волшебник. — Я здесь, рядом.

От его слов Камилле стало легче.

Открыв глаза и обернувшись к Аллену, волшебница поблагодарила его за помощь и оказанную поддержку, выдавив из себя улыбку. Получилось настолько натянуто, что мужчина еще несколько секунд пристально вглядывался в ее лицо. Но убедившись, что Камилла пришла в себя, огляделся. Нахмурился, замечая стоявших неподалеку послушниц. Девочки жались друг к друг, не понимая, что произошло. Не находя объяснения тому, что с ними только что случилось.

— Какая ужасная магия, — произнес волшебник, и добавил, чуть заколебавшись: — Первородная магия.

— Первородная магия? — Камилла даже не подумала об этом. — Его Превосходительство?..

Волшебник покачал головой.

Магия, которую они все сейчас ощущали, принадлежала не Эдгару.

— Уверен?

— Абсолютно. Эта магия, — произнес Аллен задумчиво, — куда сильнее магии Его Превосходительства.

— Сильнее чем у Него?..

Камилла закусила губу, ее взгляд лихорадочно заметался по полу в поисках ответов. Не существовало в Министерстве — да и на всем континенте — мага, который был бы сильнее Эдгара. Ни один из ныне живущих магов не мог сравниться с ним ни в силе, ни в таланте. Его Превосходительство Эдгар — сильнейший маг своего времени. Сильнейший из Первородных.

Опасная мысль мелькнула в голове у Камиллы.

— Неужели… хочешь сказать?..

Она страшилась произнести имя, которым были исписаны оставленные Лавром дневники.

— Я ничего не хочу сказать. Но мы с тобой оба чувствуем магию, происхождение которой не можем определить. И не только мы. Это все чувствуют. Магия, которой нет объяснения. Для которой у нас недостаточно понимания. Первородная магия, которая внушает всем нам животный страх быть съеденными. Если бы ты не дала мне прочитать те дневники, я бы сейчас терялся в догадках, кто же источает эту магию? Но прочитав их… Если все, что написано в тех дневниках, кем бы они не были написаны, правда… Сомнений не остается. За всю историю существования нашего мира, лишь об одном маге слагают легенды и сказки, восхищаясь его силой и талантами.