— Но вы не волнуйтесь, — добавила она, ободряюще похлопав колдуна выше поясницы. — Как я дам вам снадобья, вмиг в себя придете.

— Благодарю.

Закончив с приготовлениями, Эдгар отступил в сторону, открывая Лавру и Петунии дорогу к зеркалу. Колдунья первой прошла через образовавшийся проход, словно войдя в воду, скрывшись от взглядов магов, оставшихся в министерском кабинете.

— Мы будем ждать твоего возвращения, дитя, — коротко сказал на прощание Эдгар.

Лавр поблагодарил чародея за помощь и последовал за Петунией.

Внутри зеркала было тепло, стоило ему только переступить через раму, его тело подхватил теплый поток и понес куда-то вдаль, как река с быстрым течением несет упавшее в свои воды дерево.

Вокруг было так светло, что ему пришлось зажмуриться, понадеявшись на свою удачу и толику того везения, которое было припасено им на всякий случай, в надежде, что вскоре все закончится и он окажется в Академии. А не где-нибудь еще.

— Следуйте за моим голосом, Лавр, — услышал он. — Поддайтесь этой силе и не сопротивляйтесь ей.

Мужской голос звучал отдаленно, но уверенно.

Лавр расслабился, позволяя нести себя вперед. И в какой-то момент он почувствовал жесткую хватку чужих пальцев, вытаскивающих его из этого теплого потока.

В ушах у Лавра звенело. И он по-прежнему с силой жмурил глаза.

Как и говорила госпожа Петуния, его шатало из стороны в сторону, ноги подгибались в коленях. Кто-то усадил его в мягкое кресло, с силой надавив на его плечи.

— Вы справились, Лавр, — вновь услышал он мужской голос, на этот раз рядом с собой. — Мои поздравления. Многие при своем первом переходе теряют сознание, стоит только перешагнуть через раму второго зеркала.

— Директор Терн?..

Лавр попытался открыть глаза, но ударивший по ним яркий свет болью отозвался в висках. Колдун прижал к ним ладони, сгорбившись в попытке спрятать голову в коленях.

— Вы поторопились с поздравлениями, директор.

Судя по доносившимся со стороны звукам, госпожа Петуния набалтывала обещанное снадобье в чем-то стеклянном, ударяя по стенкам металлической ложкой. Ее шагов не было слышно. Поэтому когда Лавр услышал ее голос в следующий раз, то от неожиданности вздрогнул.

— Вот, выпейте. Вам сразу же станет лучше.

Она помогла ему сделать несколько глотков. Горьковатая жидкость потекла по его горлу, оставляя после себя во рту неприятное послевкусие.

— Вкусными бывают только яды, — проговорила Петуния излишне весело.

Видимо ее позабавило его скривившееся в гримасе лицо.

Но уже через минуту боль, сковавшая его сознание, начала отступать. А через пять минут Лавр стоял перед Терном, пожимая его руку в знак приветствия.

— Как же давно мы не виделись, — произнес Терн, разжав свои пальцы и хлопнув Лавра по плечу. — С возвращением, Лавр.

— Я тоже… Я тоже рад вернуться, директор.

???

Камилла сжала письмо Лавра в руке, со злостью вглядываясь в оставленный ей на хранение сундук. Она ничего не понимала. Почему он должен был уйти? Почему так внезапно? И что это за глупое объяснение такое: «Мне это необходимо»? Вместе со злостью в ее душе клокотала обида на колдуна. Разве они не договаривались обо всем друг другу рассказывать? Разве не обещали делиться своими переживаниями и искать их решение вместе?

Получалось, что только Камилла относилась ко всем этим обещаниям всерьез?

«Ну и проваливай в свою Академию!» — в сердцах воскликнула волшебница.

Сунув письмо в карман, она шагнула к двери, но так и замерла, не сделав и двух шагов. Сундук одиноко стоял на столе, словно бельмо на глазу портя общий вид комнаты. Лавр отдавал его ей, просил сберечь до того момента, пока они вновь не встретятся.

Именно «вновь встретимся» написал Лавр размашистым, слегка кривоватым почерком. Почему не «Когда я вернусь в Министерство»?

Камилла до боли прикусила изнутри щеку.

«Да что с тобой лучилось, Лавр?» — вопрошала она у пустоты.

Но сундук забрала.

Он был тяжелым, поэтому девушка прижала его к груди. Но когда открывала дверь, чуть было не выронила свою ношу из рук. На пороге комнаты Лавра стоял мальчишка-послушник. Он улыбался, глядя на Камиллу с интересом.

— Ты кто? — спросила она чересчур грубо от испуга. — Почему не на утренних занятиях?

Мальчишка улыбнулся еще шире, из-за чего Камилла невольно поежилась. Было что-то в этой детской улыбке отталкивающее. Выйдя в коридор, она закрыла за собой дверь, и снова повторила послушнику свой вопрос.