Но что теперь?

— Ее не сломать, — проговорил волшебник.

Он отчаянно дергался и извивался, не понимая, какой магией его связали.

— Думаете, меня можно победить, просто отобрав мою палочку?

— Именно так я и думаю, — сказал Лавр.

Хотя ни в чем не был уверен.

— Ты же волшебник.

Лавр не знал, что делать с волшебной палочкой, а потому, преодолев разделявшее его и малыша Шалфея расстояние в несколько быстрых широких шагов, протянул палочку ученику.

— Ты сможешь ее сломать? — спросил Лавр, все еще сомневаясь, что подобное будет малышу Шалфею под силу. — Уверен?

Мальчик кивнул.

Продолжая с помощью одной руки удерживать волшебника, другой рукой он забрал у Лавра волшебную палочку.

— Нет в этом мире ничего, что нельзя было бы сломать с помощью магии, — сказал малыш Шалфей совсем уж по-взрослому.

И закрыл глаза.

В воздухе вновь стали витать разряженные частицы, пахнущие металлом. Волшебник, предчувствуя неладное, вновь рьяно забрыкался, но только и мог что нескладно шевелиться, скованный в магических тисках.

— Эй!.. Что за чертовщина!.. Отпусти меня!.. Слышишь, мелкий клоп!.. Я тебя убью!.. Только посмей что-то сделать с моей палочкой, и тебе не жить!.. Эй!..

Лавр наблюдал за его попытками освободиться, искоса поглядывая на ученика. Лицо у малыша Шалфея было сосредоточенным, тонкие брови сошлись у переносицы, на лбу проступили капельки пота. А взбухшая на виске венка пульсировала в такт учащенному сердцебиению маленького колдуна.

— Что ты собираешься делать?

Малыш Шалфей не ответил, лишь сжал побелевшие губы, словно стиснув челюсти от боли.

Исходившая от ребенка магия обжигала печным жаром. Лавр сквозь одежду чувствовал покалывание на своей коже. Это была первородная магия. Такая чистая и сильная, что находиться рядом с ее источником казалось невозможным. Опасным.

Но Лавр продолжал стоять рядом с учеником даже в тот момент, когда услышал в ушах шум морского прибоя. У него кольнуло в висках и в следующую секунду он потерял сознание.

???

Лавр открыл глаза и увидел перед собой перепуганное до бледноты лицо малыша Шалфея!

— Профессор!..

Мальчик всхлипнул и кинулся на шею Лавру, с силой сомкнув свои ладошки на его спине.

— Простите!.. Я о-опять не справился со своей м-магией!

Голова у Лавра раскалывалась, но моргнув несколько раз, прогоняя с глаз пелену, колдун осмотрелся. Волшебник лежал на земле без чувств на том же самом месте, где малыш Шалфей и удерживал его своей магией. Небо над их головами было серым. И лишь тишина, окутавшая порт Кипрея, неприятной тоской отзывалась у Лавра в груди.

— Как долго?.. Как долго я был без сознания?

— От силы минуту, профессор! — протараторил мальчик, заглядывая Лавру в глаза. — Вы почти сразу же очнулись, н-но я!.. Это все из-за моей магии…

Лавр это хорошо понимал. Первородной магии в малыше Шалфее было столько, что его маленькое тело было не в состоянии ее сдержать. Особенно в те моменты, когда малыш Шалфей начинал колдовать. Видя, в каком подавленном и испуганном состоянии пребывал ученик, Лавр ободряюще похлопал его по макушке.

— Тебе не за что извиняться. Ты ведь… справился?..

В этом Лавр уже не был так уверен. Но малыш Шалфей заулыбался, шмыгнув носом, и закивал головой.

— Я справился. Его волшебная палочка уничтожена.

Мальчик отпрянул от Лавра и показал колдуну свои ладони — те были перепачканы в чем-то черном, похожем на угольную сажу.

— Это все, что от нее осталось, — пояснил малыш Шалфей и, кивнув в сторону поверженного темного мага заулыбался еще шире. — Ему больше не подвластно волшебство.

От его слов у Лавра неприятно заскребло на душе.

Волшебник, лишившийся своей волшебной палочки, уже не волшебник. Все равно что немой колдун, не способный произнести в слух ни одного стиха, не мог называться колдуном.

Когда прошла тошнота, Лавр смог подняться на ноги. К этому моменту порт Кипрея накрыл сильный снежный ураган, а корабль, на котором Лавр и малыш Шалфей должны были отплыть из восточных земель континента, давно вышел из гавани и скрылся с линии горизонта.

Волшебника и ведьмака связали местные жители, и самосуд не был свершен лишь из-за того, что кто-то в толпе благоразумно заявил: «С темными магами должно разобраться Министерство». Услышав подобную мысль, Лавр лишь сильнее укутался в ворот своего плаща, и поспешил скрыться, надеясь, что когда темные маги придут в себя, он уже будет далеко и они не смогут найти его след.