Коридор был слишком узок для нас. Слишком. Но это в то же время давало мне хоть какое-то преимущество перед соперниками.

Драться меня научили улицы. А вот отточил это умение Бреннан Раан по прозвищу Лютый. Он и был моим наставникам многие годы с тех самых пор, как поймал меня в своём саду, откуда я пыталась выкрасть яблоки. Вместо того, чтобы наказать меня за воровство, он взял с меня довольно странную клятву. Её я выполняла исправно пять лет, не раскрывая причин, почему и где пропадаю.

За это время Лютый много чему меня научил. И за это я была ему невероятно благодарна — эти умения не раз спасали меня. А нападающих повергали в шок: такого не будешь ждать от уличной девчонки.

Вот и кадеты явно недооценили моих сил. Мне удалось ранить парня и зацепить лезвием девушку. Однако всё же, как я не была хороша в искусстве боя, их учили не защищаться (как меня), а убивать. Да и силы были неравны.

Но я знала парочку «грязных» приёмов. Им тоже меня обучил Лютый, в один из жарких и засушливых знойных дней тренируя меня на своей террасе. Их я запомнила хорошо. И моё тело помнила, куда надо бить и как обмануть врага.

Подсечка. Удар, пришедший по носу девушки. Разворот, удар в живот. Прыжок вверх, прикладывание парня головой к стене, уход вниз…

Мне почти удалось победить, когда чьи-то сильные руки схватили меня, вдавливая в своё тело и закрывая мне рот.

В нос ударил до боли знакомый запах мяты.

— Я ждал тебя здесь, Ребекка, — низкий голос рыкнул мне в ухо. — Знал, что ты придёшь за своим крысёнышем. Рад встрече.

Мне удалось повернуть голову и увидеть знакомые черты лица.

Карие, почти рыжие глаза, теперь светящиеся от связи с драконом. Красные волосы и уродующий лицо шрам, пересекающий левый глаз — его этот парень получил в схватке с медведем.

Балар Райланд. Мой злейший враг ещё со времён, когда я была просто уличной девчонкой.

— Узнала, — с наслаждением протянул Балар, встряхивая меня, словно мешок. — Маленькая, правильная, прилежная девочка, которую так любил обучать Лютый. Грязная, необразованная дикарка с улиц. Я думал, что когда попаду в Лармар, то больше никогда тебя не увижу. К твоей, разумеется, радости. Но, как видишь, судьба тебя не любит, мелкая…

Он отшвырнул меня к стене, и я больно ударилась о камень. Перед глазами заплясали чёрные точки. Затылок вспыхнул адской болью. Я зашипела.

Руки Балара опустились на мою шею и начали сдавливать, оторвав подошвы моих сапог от пола.

Я начала извиваться, но держал он так крепко, что лёгкие вспыхнули пламенем.

— Я думал эти двое справятся с задачей, — Балар кивком указал на стонущих второкурсников, — но жаль… всё приходится делать самому. Ты это знаешь, как никто другой. Верно, мелкая?

Отчаянно барахтаясь, я задыхалась в его хватке.

Балару было плевать на моего дракона. Он хотел отомстить мне по личным причинам. И он планировал довести своё дело до конца.

— Знаешь, а я ведь думал о тебе, — снова зашипел Балар, вдавливая меня в камень. Его горячее дыхание обжигало мои губы, едва их касаясь. — Размышлял, за что ты так поступила со мной и моей семьёй. Но не находил тебе оправданий. Поэтому вместо этого стал придумывать способы твоего убийства. Хотя, признаюсь, твоё милое личико долго не выходило из моей головы, — он безумно рассмеялся, рассматривая каждую деталь моего лица и впиваясь взглядом в губы. — Сейчас оно менее притягательно. Удушение тебе не к лицу, змея. Но радуйся, что хоть умрёшь без лишних мучений. О твоём брате, так и быть, я позабочусь, — последняя его фраза звучала больше, как обещание о смерти.

Я забилась в агонии ещё сильнее, чувствуя, как меня покидают силы.

Тело наливалось тяжестью, сгорая в огне от нехватки воздуха, мысли исчезли.

Перед глазами всё плыло, из горла вырывалось сипение.

Я царапала окровавленными пальцами руки Балара, сдавливающие моё горло.

Хрипела. Хрипела. Хрипела…

Когда воздуха почти не осталось, я увидела тень, что легла на скрюченные тела раненных кадетов.

Секунда — и хватка на моём горле исчезла, а в темноте блеснули небесно-голубые глаза.

И в следующее мгновение я провалилась в темноту.

Забвение было сладким. Оно принесло мне желаемый отдых и восстановление сил.

Вот только длилось оно недолго (по крайне мере по ощущениям), и уже совсем скоро пришли шорохи, голоса и запахи. Особенно забирающийся в ноздри запах лечебных отваров. Меня всегда от них тошнило, поэтому сейчас из-за отвращения мысли возвращались ко мне в разы быстрее.

Я шевельнула затекшими ногами и руками, а после потянулась прежде, чем открыть глаза.