Он что, действительно сейчас мажет меня мазью?! Сам?!

Не реагируя на мои округлившиеся как два блюдца глаза, баргат опустился на корточки, продолжая мазать ушибы на левой руке. От шока я даже забыла про дрянной вкус отвара и залпом допила его, не в силах отвести взгляд от красивого лица баргата, находящегося сейчас вровень с моим. Там, где побывали его пальцы, втирая мазь, синяки медленно пропадали.

Глупо моргая, я не сводила с Шаяна своего взгляда. Под действием отвара боль быстро отступала, и вместо боли прикосновения баргата теперь посылали волны жара.

— Твоя сила ещё не проявилась? — неожиданно спросил мужчина. Его голос слегка изменился, обретая вкрадчивую бархатистость.

Сила? Какая ещё сила?

Я не могла здраво мыслить, когда находилась в опасной близости от того, кто завладел моими снами.

Да, каждую ночь я видела во сне Шаяна и каждый раз просыпалась, охваченная целой бурей из эмоций. Он вызывал во мне все возможные чувства — от страха и ярости до глубинных желаний.

Я безумно боялась его. Но одновременно этот глубинный страх заставлял думать о баргате постоянно, являя мою одержимость. Всячески пытаясь подавлять в себе мысли о Шаяне, я старалась сосредотачиваться на важных и необходимых вещах. Хотя я провела подле него всего пару суток, но уже хмелела от подобной близости к нему. Моё нутро полукровки трепетало перед ним, крича мне, чтобы я убиралась от него подальше. Но куда уж мне! Ведь Шаян регулярно приходил ко мне во снах, наблюдал за мной днём и не давал покоя по ночам.

Я боялась разоблачения. И боялась странной смеси чувств, которую испытывала к нему с самого первого взгляда.

Я была одержима тем, кто мог меня погубить.

— Ребекка? — услышав его голос, я внутренне начала корить себя за то, что вновь потерялась в его притягательности. Сколько я уже молчу, пока он обрабатывает мои ссадины? Минуту? Десять? — Сила пробуждается после того, как связь всадника с драконом постепенно начинает крепнуть, — пояснил Шаян приняв моё молчание за незнание. — Но зачастую ещё до крепкой связи начинают проявляться особенности. Особенно, когда связь образована с сильным драконом. Ты что-то уже чувствовала?

— Нет, — шепнула я. На языке разлилась горечь от собственной слабости. Куда уж там! Какая сила! Я ведь даже связи не ощущаю… Некмет бы побрал этого Кайла, что обошёл меня со всем этим!

Но думать о Кайле и драконе сейчас не хотелось. Не тогда, когда Шаян снял с моих ног высокие сапоги и, отложив обувь, нанёс на ссадины на коленках. Его лёгкие касания заставляли моё сердце трепетать, а разум — забывать обо всём на свете. Кто знал, что прикосновения самого жестокого человека в Империи могли быть такими…

Додумать мысль я не успела, так как встретилась глазами с верховным баргатом. Золото его радужек потемнело, затягивая меня в свои мрачные глубины. Его взгляд буквально впивался в меня с какой-то непонятной мне эмоцией. Позже я поняла, что таилось в этих золотых глазах Шаяна.

Голод.

Всепоглощающий и сильный.

Беспощадный и ненасытный.

В золотом огне сгорали сотни желаний, способных разорвать в клочья и уничтожить всё вокруг. Взгляд обжигал и жалил. Неистовый, горячий, болезненный.

Баргат был словно пламя, вбирающее в себя полный спектр эмоций. Именно оно сжигало меня всё это время, не давая забыть об этом мужчине. Будто сам Шаян и был этим неистовым огнём, яростно пылающем у него под литыми, каменными мышцами и кожей. Огненным зверем, прячущимся под маской прекрасного мужского лица.

Я впервые видела его глаза, объятые противоречивыми эмоциями. И впервые осознавала, почему об этом мужчине ходят столь жестокие и ужасные слухи.

Он мог заставить человека умирать от страха от одного только взгляда. Шаян будто чувствовал ложь и тёмные тайны, таящиеся за стенами разума.

Но я, видимо, была настолько безумна, что меня не отталкивала эта опасность. А, наоборот, ужасно манило в свои сети, словно я была мотыльком, а Шаян — пламенем, на который я летела.

Летела, чтобы сгореть. И погибнуть, оказавшись во власти его стихии.

Поэтому моё тело вспыхивало от его прикосновений к моей коже, а нутро скручивала спираль. Мои мысли путались и сбивались, а сердце было готово выпрыгнуть из груди, когда пальцы Шаяна коснулись синяков на моих бедрах, с помощью мази убирая их с нежной кожи. О Шаале!

Мои губы приоткрылись, а пальцы вцепились в обивку кресла...

Подлая память продолжала подкидывать мне ощущения от прикосновений верховного баргата, когда я лежала на узкой кровати и выжидала время. Я надеялась, что смогу обуздать разбивающие меня чувства, пока не станет слишком поздно. И смогу выжить за этот месяц, который уже намеревался быть для меня крайне тяжелым.

Сегодня я должна была встретиться с братом, чтобы обсудить план без лишних ушей. Но, если бы не отвар и мазь Шаяна, я бы вряд ли смогла доползти до места встречи с Ромусом.