— Никто. Это… последствия моей неосмотрительности.

— Она пережила два заклятия запечатления, — подал голос Алекс. — Одно из них было моим.

Ника изумлённо распахнула глаза. Некоторое время она недоверчиво рассматривала по очереди его и Полину, а затем снова заговорила:

— Разве такое возможно? Я имею в виду… Я не знала, что ведьму можно запечатлеть. Обычно всё происходит наоборот.

— Как видишь… — растерянно пробормотала Полина.

— А это хороший вопрос! Никки, умница! — неожиданно громко воскликнул Стефан. Он повернул голову к Алексу и спросил практически с вызовом: — Разве у ведьм не должно быть защиты от приворотов и прочего… волшебного вредительства?

На Алекса одновременно уставились сразу три пары глаз, и от такого внимания ему явно стало не по себе. Обернувшись к Полине, он вкрадчиво произнёс:

— Полин, ты… слышала что-нибудь про защиту рода?

Две бездонные чёрные пропасти буквально загипнотизировали её на некоторое время, отчего сердце забилось взволнованно и беспокойно. Она слабо качнула головой, внимательно наблюдая за сменой эмоций на бледном лице.

— Обычно этот ритуал проводят на пороге совершеннолетия, лет в шестнадцать-семнадцать, — продолжил Алекс. — Может, ты помнишь что-нибудь…?

— Бабушка умерла, когда мне было пятнадцать. Она ничего не успела мне передать. — Полина с трудом отвела взгляд и добавила, обращаясь ко всем присутствующим разом: — Простите, я ничего не знаю ни о каких ритуалах.

— Нужно срочно исправлять это недоразумение. У тебя остались живые кровные родственники? — спросил Стефан.

— Только мама, — ответила Полина, с ужасом осознавая к чему тот ведёт.

— Нужен ещё один человек.

— Я могу попросить свою мать, — встрял Алекс. — Можно сказать, теперь наши семьи объединились. Думаю, для ритуала этой связи будет достаточно.

Мужчины взялись энергично обсуждать загадочный ритуал защиты рода и то, что было для него необходимо, а Полина уронила голову на руки и стиснула виски.

Все её мысли теперь крутились только возле одной единственной фигуры — её матери. Полина не то, что не представляла себе как уговорить её участвовать в странном ведьмовском ритуале, она боялась даже заикаться ей о том, что угодила в такой переплёт. Как объяснить всё это женщине, которая намеренно отстранилась от сверхъестественной изнанки мира?

— Моя мать не согласится в этом участвовать, — громко произнесла Полина прямо посреди разговора. — Она ненавидит всё, что связано с ведьмовским миром.

Все присутствующие растерянно замерли. Стефан удивлённо выгнул бровь, а Ника послала ей сочувствующий взгляд.

— В каком смысле не согласится? — возмутился экзорцист. — От этого вообще-то зависит твоя жизнь.

— Хочешь, я позвоню ей? — услышала она мягкий голос Алекса.

Полина издала нервный смешок, едва представив себе этот разговор. Точнее, этот короткий монолог, потому что слушать Алекса никто не станет. С трудом подавив тяжёлый вздох, она покачала головой. Едва ли у неё получилось бы объяснить словами каким человеком была её мать.

— Я сама позвоню. Но, думаю, ответ будет отрицательным. — Полина протянула Алексу руку и проговорила тихо: — Мне нужен мой телефон.

Оказавшись на улице, она некоторое время собиралась с мыслями.

Как лучше было подать матери то, что произошло с ней, чтобы не вызвать при этом шквал упрёков? Может, Полине вообще следовало придумать другую причину для участия в ритуале, а не пугать её подробностями? Побродив немного возле павильона кафе, она сдалась — сочинить что-то одновременно нейтральное и убедительное в этой ситуации было просто невозможно.

Полина потёрла похолодевшие руки о шероховатую ткань джинсовых шорт и принялась искать номер в записной книжке.

Всего два долгих гудка, и из динамика донеслось сдержанное приветствие.

— Мам, привет, — буквально заставила себя произнести Полина. — Как дела?

— Всё как обычно. А как ты? Не заболела? Голос какой-то странный.

Горло непроизвольно сжалось, будто отказывалось отвечать на эти вопросы. Полина сделала короткий вдох и произнесла то, что изначально совсем не планировала:

— У меня проблемы.

— Что случилось? — строго спросила мать.

— Кажется, за мной охотится один человек… ведьмак. — Облизнув пересохшие от волнения губы, Полина добавила растрескавшимся голосом: — Мне нужна твоя помощь.

Из динамика не раздавалось ни звука, и каждая следующая секунда этого затянувшегося молчания душила слабый огонёк надежды, что теплились внутри. Сердце стучало так гулко, что отдающийся в горло пульс причинял боль.

Полина болезненно поморщилась и уже хотела извиниться и завершить неловкий разговор, однако в тот же момент услышала настороженный голос матери: