— Я не понимаю…

Полина потрясённо дёрнулась на месте, ещё крепче впиваясь пальцами в руку, обнимающую её за плечи.

Как это возможно? О какой такой встрече рассказывала её мать? И что за проклятье она упоминала?

— И я тоже не понимаю, как это произошло! Наверно, она была слишком мала и не осознавала, что делает. Но после вашего визита Полина попала в больницу и перенесла клиническую смерть, а матери пришлось отдать часть собственных сил, чтобы моя девочка выкарабкалась! Мама прожила после этого чуть больше трёх лет… Она сама решила, что безопаснее будет держать Полину подальше от ведьмовского мира. А ещё она предупреждала, что «спасённый мальчик» может явиться за моей дочерью, потому что таков закон — долг жизни нужно возвращать!

Полина почувствовала, как ослабели её ноги. С трудом высвободившись из объятий, она развернулась к Алексу и несколько мгновений ошарашено всматривалась в его бледное лицо и тревожно мерцающие глаза. Она надеялась, что сможет разделить с ним тот шок, что обрушил на неё подслушанный разговор, однако Алекс совсем не выглядел удивлённым.

Так вот, значит, что привело его к ней? Вот почему он оказался рядом именно в тот момент, когда вся прежняя жизнь посыпалась мелким прахом?

— Вы знаете, мне самой уже ничего не нужно было ни от вас, ни от вашего сына, — словно сквозь вату услышала она голос матери. — Я выдала Полину замуж и успокоилась, даже имя этого мальчика успела забыть. Но она пришла ко мне недавно и сказала, что встретила надёжного мужчину, который о ней заботится. А когда я услышала, как зовут этого мужчину… всё сразу стало ясно.

Сени вдруг показались Полине ужасно тесными и душными. И взгляд, которым продолжал сверлить её Алекс, будто бы жёг кожу. Она с трудом отвела глаза, а затем бесшумно проскользнула в сторону крыльца и остановилась у лестницы, вцепившись в перила веранды. Свежий вечерний воздух немного остудил голову, но мысли продолжали кружиться в сумасшедшем водовороте.

Она пыталась нащупать что-нибудь в собственной памяти, любой клочок или зацепку, однако период, который пришёлся на её болезнь, почти полностью стёрся из воспоминаний, словно его нарочно выжгли раскалённым металлом. Полина помнила лишь то, как тяжело давалась ей реабилитация и какими слезами и потом приходилось нагонять школьную программу.

Сзади раздались шаги, а ещё через мгновение Алекс окликнул её по имени. Полина развернулась, судорожно пытаясь сформулировать хоть одну чёткую мысль.

— Ты был проклят? — спросила она испуганным шёпотом. Алекс утвердительно склонил голову, не спуская с неё глаз. — И кто сделал это?

— Кто-то из маминых недоброжелателей.

Полина непроизвольно поёжилась от того, каким безразличным тоном он ответил на её вопрос.

— Ты… помнишь что-нибудь? — произнесла она еле слышно. — Нашу встречу…?

— Мне было пять. Я даже не помню, чтобы приезжал в этот дом. — Он выдавил кривую извиняющуюся улыбку, и прежде, чем Полина успела задать следующий вопрос, продолжил: — Но у меня были подозрения. Ты сама рассказывала мне о том, что попала в больницу в одиннадцать лет. Как раз в то время, когда я, по словам мамы, выздоровел и начал говорить. — Алекс сделал пару шагов навстречу и замер, пристально всматриваясь в её лицо. — Слишком странное совпадение, не находишь? Проклятый мальчик и девочка, которая видит нити и стирает дурные отпечатки. В одном месте, в одно время.

Его вкрадчивый голос вызвал в груди Полины предательский трепет, и она напряжённо закусила губу, тщетно пытаясь разобраться в спутанном ворохе мыслей и эмоций. Она никак не могла понять, что вообще должна была чувствовать по этому поводу.

— Почему ты не поделился со мной…?

— Это были всего лишь подозрения, — медленно выговорил Алекс, — и они ничего не меняли. Для меня это ничего не меняет, Полин. Я всё равно…

Он вдруг резко умолк, и только пару секунд спустя Полина увидела причину этого внезапного молчания — из-за спины Алекса выглянула его мать.

Рядом с высокой фигурой сына Ольга Васильевна казалась совсем миниатюрной, однако Полина прекрасно осознавала, насколько обманчивой была эта хрупкость. Одного только взгляда этой женщины было достаточно, чтобы внутри натянулась невидимая струна.

— Полина, ты куда пропала? — Она быстро взглянула на них обоих, а затем добавила словно в шутку: — Я надеюсь, вы тут не ссоритесь? Ссоры лучше отложить до более удачных времён…

— Нет, не ссоримся, — ответила Полина на удивление ровным тоном.

— Хорошо. Тогда идём, нам пора начинать.

Ольга Васильевна улыбнулась ей, поманив к себе рукой, однако серо-голубые глаза смотрели слишком настороженно и взволнованно. Полина двинулась навстречу на ватных ногах, старательно избегая её взгляда, чтобы не стать лёгкой добычей и не выдать какие-то совсем личные переживания. Или ещё хуже — те обрывки воспоминаний, что остались от процесса запечатления с её сыном.

О том, что их разговор был подслушан, Ольга Васильевна уже и так знала.