— Полин, ну где тебя носит?.. Нам ещё домой ехать целый час с лишним!

Суровый возглас матери всё же заставил её вскинуть взгляд. Полина по привычке невнятно извинилась и застыла, едва переступив порог избы.

Её мать сидела во главе стола, на том самом месте, где когда-то любила сидеть бабушка. Прямая и несгибаемая, как стальная балка, и напряжённая, как оголённый провод. Она едва заметно хмурила брови, то и дело поглядывая в окно, будто опасалась, что кто-то увидит её с улицы в такой сомнительной компании.

Было очень странно смотреть на мать, зная тот секрет, что она хранила все эти годы. Теперь даже в чрезмерной муштре и фанатичном приучении к чистоте и порядку Полине виделось гораздо больше смысла. Таким образом её мать лишь пыталась обеспечить ей тихое и спокойное будущее в роли чьей-то идеальной жены. Вручить своеобразную путёвку в жизнь вдалеке от сверхъестественного мира и его опасностей. И, если подумать, именно такая жизнь у Полины и была до того момента, как на неё разом не свалилась измена, проклятье и съехавший с катушек сводный брат. Вот только тех навыков, которые так скрупулёзно прививала ей мать, оказалось слишком мало, чтобы справиться с реальными трудностями.

— Присаживайся, Полина, — раздался мягкий голос Ольги Васильевны. — Быстрее начнём — быстрее закончим.

Она приблизилась к столу и осторожно уселась на приставленный сбоку табурет.

В центре стола на белоснежной скатерти стояла глубокая алюминиевая миска, в которую Полина в детстве собирала клубнику и крыжовник, и пара массивных свечей, а рядом лежал коробок спичек, тонкая верёвка и… ножницы.

Ольга Васильевна отточенными движениями зажгла свечи, а затем подошла к окну и зашторила его. Комната погрузилась в полумрак.

— Не надо так беспокоиться, не будет никаких жертвоприношений и прочей чертовщины, — выговорила она, усевшись на свободный стул сбоку от Полины. Похоже, эта реплика была адресована мыслям её матери, потому что та вдруг беспокойно пошевелилась. — Защита рода — это в первую очередь обряд принятия. Младший владелец дара, — женщина выразительно взглянула на Полину, — должен быть принят старшими. Нужна достаточно крепкая связь, чтобы защита расширила свои границы и распространилась на нового члена семьи.

Теперь пришло время Полины забеспокоиться. С принятием и связями в их семье было очень напряжённо. Да что уж там говорить, их взаимоотношения вообще с натяжкой можно было назвать семейными. Под красивой обёрткой этих самых отношений скрывались лишь упрёки, обиды и страхи.

Перехватив взгляд матери, Полина увидела в её глазах отражение собственной паники. Лишь Ольга Васильевна по-прежнему излучала невозмутимую уверенность.

— Я думаю, у нас не должно быть никаких проблем. Ведьмовские семьи довольно редко объединяются, однако нашим, похоже, суждено было стать единым целым. Со своей стороны я рада принять Полину в семью.

Женщина мягко улыбнулась, а затем взяла ножницы и ловко состригла себе небольшую прядь волос у самой шеи.

Полина изумлённо приоткрыла рот, и та проговорила, словно извиняясь:

— Ах, да, вы ведь не в курсе… Небольшая жертва всё же потребуется.

Ольга Васильевна аккуратно уложила свою прядь на стол и повернулась к Полине.

— Позволишь?

Поспешно стряхнув недоумение, Полина без лишних слов стащила резинку со своего хвоста и зачем-то наклонила голову вперёд. Несколько быстрых движений, приятный щелкающий звук — и вот уже длинная светлая прядь лежала на столе рядом с тёмной.

— Елена Александровна, ваша очередь, — невозмутимо обратилась к матери Полины женщина. Она протянула ей ножницы с вежливой улыбкой, которую сопровождал требовательный и напряжённый взгляд. — Справитесь?

В её вопросе явно прозвучал вызов, и Полина неосознанно задержала дыхание. Она и до этого с опаской следила за взаимодействием этих двух женщин, но сейчас беспокойство вышло на совершенно новый уровень. Заставить её мать собственноручно испортить свой идеальный внешний вид, да ещё и таким варварским способом? Для этого нужно было обладать немалой смелостью.

— Сколько? — спросила та странным высоким голосом. И тут же взяла себя в руки и произнесла ровнее: — Сколько нужно от меня?

— Сколько не жалко, — шутливо ответила Ольга Васильевна, передавая ножницы.

Не в силах наблюдать за тем, как её мать нехотя достаёт шпильки из своей аккуратной причёски, Полина сцепила руки на коленях и уставилась на едва подрагивающее пламя свечи.

Её вдруг посетила неожиданная пугающая мысль: что, если этот самый «род», который должен был принять её под свою защиту, раскусит неискренность? Что будет, если он распознает истинные мотивы и поймёт, что её мать на самом деле не то, что не хочет отдавать свою прядь для ритуала, а даже присутствует здесь по вынужденной необходимости? Не решит ли он отомстить им за такое пренебрежительное отношение?