Солнце стояло уже высоко, когда я открыла глаза. И первой мыслью была мысль о ночном госте, который сейчас находился совсем рядом, в одной из соседних спален. Я вскочила, умылась, оделась, и вышла в столовую, увидев там уже сидевших маму и графа. Они о чем-то вполголоса беседовали, не забывая прикладываться к кофейным чашечкам.

— Как ты? — начала я, от волнения даже забыв поздороваться.

Граф при звуках моего голоса привстал и повернулся. Он улыбался, но и впрямь изрядно похудел. К тому же лицо его заросло трехдневной щетиной, что только придавало ему мужественности.

— Садись, — он придвинул мне стул. — Я тут рассказываю твоей матушке о хасадских деревьях, на которых растет сине-зеленая земляника.

— Вот как? И почему же я до сих пор эту землянику не попробовала?

— Ее нельзя везти, — пояснил граф с легкой улыбкой. — Ягоды очень нежные и способны протянуть только час после того, как их сорвут. Если уж везти, то сами деревья, саженцы.

Я посмотрела на него исподлобья. И он верно понял намек. Вздохнув, граф запустил мощную пятерню в густую шевелюру:

— Как я тут оказался, хочешь узнать? Так слушай.

И граф поведал нам, изнемогающим от любопытства, о своих приключениях.

По его словам, нападение пиратов произошло внезапно.

— Мы как раз поворачивали из лагуны, которая последняя по пути из Хасадского королевства. — Говорил он, густо намазывая на тост сливочное масло. — И этот участок охраняется королевскими стражами Пандиона особенно сильно. Очень странно, почему на этот раз там не оказалось охраны.

Схватка была недолгой и весьма кровопролитной. Рассказывая об этом, граф несколько раз смолкал, припоминая тяжелые подробности.

— В общем, я очнулся в воде. Как оказалось, упал за борт. Фрегат уже был далеко, его угнали вместе с остатками команды. Меня же спасло подошедшее почтовое судно.

— Зато королевские моряки спасли «Смельчака» и освободили уцелевшую команду. — Поделилась я информацией. И помолчав, добавила:

— Но есть одно огромное но: Эмму приняли за пиратку и хотят казнить. Я сейчас же поеду…

Я тут же поднялась, чтобы немедленно ехать к королю, как граф, взяв меня за руку, усадил обратно:

— Постой, — сообщил он серьезным тоном. — Я еще не все рассказал. Среди пиратов, напавших на нас, была девушка. Внешность не разобрать, она была замотана шарфом, видны только глаза.

— Как? — от удивления я чуть не подавилась невовремя сделанным глотком кофе. — Какая девушка? Мне Эмма ничего такого не говорила.

— Допускаю, что она ее не видела, — ответил граф. — Потому что девушка билась со мной на капитанском мостике, именно она и отправила меня за борт, как ни стыдно в этом признаваться. Я ее недооценил, каюсь.

— Ну так значит, она и есть та самая пиратка. Получается, Эмма не виновна, и тому есть доказательство, — радостно воскликнула я. — Тебе просто необходимо поехать со мной и рассказать об этом королю. Иначе Эмму казнят.

Подъехавший маркиз Агастьян пришел к тому мнению, что и я. Он так переживал за Эмму, что не спал всю ночь и сегодня выглядел не лучшим образом. Однако не скрывал радости и даже слез при виде чудом воскресшего друга.

— Вот еще что, — произнес граф, когда мы трое сидели в кабинете, обдумывая дальнейшие планы. — Это было в кармане штанов той девушки-пиратки, выпало во время схватки.

Граф протянул руку в котором был зажат небольшой кожаный мешочек с позвякивающими внутри монетами. Граф открыл мешок и достал оттуда чуть подмокшее письмо:

«Остальное по завершению дела. Д. Л.», значилось в записке.

Д. Л? — поднял вверх брови маркиз, глядя на нас. — Кто это?

— Данэл Льерский! — дошло до меня, и сознание помутилось.

Последнее что я услышала перед тем как упасть в обморок, были взволнованные слова графа:

— Но ведь это значит, что герцог предатель! О боже, Арина!..

Очнулась я лежа на кушетке. По обе стороны от кровати сидели граф с маркизом, а в ногах стояла взволнованная мать, державшая в руке пустой флакон из-под таблеток.

— Кончились… — дрожащим голос проговорила появившаяся Лея, заглядывая из-за плеча матери в пустой пузырек. — Последняя была… Теперь как быть?

— Ох, очнулась! — мать бросилась ко мне, заметив, что я открыла глаза.

Граф сжал мою руку, от чего по всему телу пробежала сладкая дрожь. Маркиз, сидевший слева, облегченно вытер пот со лба.