— Странно, — я ничего не понимала. — А обвинение тебе выдвинули?

— Естественно, — усмехнулась Эмма горько. — Сам герцог Льерский тут побывал, зачитал мне обвинение, через три дня казнь, даже без суда и следствия. Считается, что моя связь с пиратами доказана. Их, кстати, тоже казнят. Всех, кто жив остался при задержании.

Я хотела пошутить, что по крайней мере Эмме не придется умирать в одиночестве, но взглянув на мрачное лицо маркиза, осеклась. Ведь он любил эту девушку! Да и в чем она виновата?

— Надо что-то делать! — взволнованно принялся мерить шагами камеру маркиз. — Эмма не виновна. Ее надо спасать.

— Бесполезно, — равнодушно заметила Эмма, забираясь с ногами на узенькую лежанку. — Видели бы вы этого герцога, его глаза прямо праведным огнем горели.

— И вот чего ему надо, а? — досадливо крякнул маркиз. — Как будто лично заинтересован в этой казни.

Меня словно током прошибло.

— А может и заинтересован, — вполголоса произнесла я. — Надо узнать. Придется применить тяжелую артиллерию.

Маркиз и Эмма поглядели на меня с любопытством, но благоразумно уточнять подробности не стали. К тому же они уже были в курсе, что герцог теперь мой официальный жених.

Вечером, разодевшись в пух и прах, я отправилась во дворец к герцогу. Проживал тот на горе в парочке километров от королевского дворца. Здание было ярко освещено, когда я подъехала. Мне очень хотелось застать «жениха» врасплох, и это удалось.

Я появилась в его дорого обставленной гостиной как раз, когда он, расслабленно развалившись в глубоком кресле, попивал какой-то искрящийся зеленоватый напиток.

Увидев меня, в фиолетовом шуршащем вечернем платье с глубоким декольте, он поперхнулся и пролил напиток себе на шелковый халат.

— Арина! — герцог вскочил, чуть не запутавшись в полах халата и едва не свалившись на ковер. — Какая… радость!

Он протянул мне руку, по потом вдруг опомнился и обнял, приложившись к моим щекам усами.

— Неожиданно, — промурлыкал он бархатным баритоном. — Но очень, очень приятно. Что ж, будьте моей гостьей. Пока гостьей, потому что уже очень скоро вы войдете в этот дом хозяйкой.

— Разрешите? — я указала на соседнее кресло.

— Да, конечно, — засуетился герцог, придвигая кресло ближе.

Я уселась и уставилась на хозяина дома. В халате он выглядел более беззащитно, чем в полной экипировке и похоже, сам прекрасно это осознавал.

— Не подождете ли меня, пока я схожу переоденусь? — забормотал он смущенно. — А то перед вашим великолепным видом я право теряюсь.

— Ничего, я ненадолго, — остудила я его, хлопнул по коленке веером.

Герцог чуть подскочил, но послушался, оставшись на месте.

— Итак? — он начал овладевать собой и даже наполнил бокал и для меня.

— В городской тюрьме находится заключенная Эмма Дарион, незаконно задержанная по обвинению в пиратстве. Она невиновна, и вы это прекрасно знаете. Тем не менее, вы уже вынесли для нее обвинительный приговор. У меня есть подозрения, что вы в этом деле заинтересованы лично, так?

Произнеся этот блеф, я не сводила пристального взгляда с герцога. У того забегали глазки, и я поняла, что снаряд попал в цель. Теперь надо было дожать.

— Итак я права. Поэтому требую освобождения госпожи Дарион, иначе мне придется доложить об этом крайне странном происшествии Его Величеству.

Герцог вытер выступивший пот со лба и исподлобья взглянул на меня.

— Вам-то что за дело, позвольте узнать до этой пиратской шлюхи?

— Эмма помогла мне в одной очень непростой ситуации, я ведь вам уже рассказывала. Кроме того, есть элементарная справедливость: у меня нет сомнений, что ее отношение к пиратству вы выдумали.

— А вот и нет! — воскликнул вдруг герцог и встал, торжествующе на меня глядя. — Вы можете предполагать что угодно, но Эмма Дарион — пиратка и грабит королевские корабли!

— Я в курсе, — перебила я его. — Но это было давным-давно.

Герцог торжествующей улыбнулся.

— А вот и нет, она занималась пиратством в настоящее время! И у меня есть тому доказательства.

С минуту я ошарашенно на него смотрела, потом выдавила из себя:

— Что за доказательства?

Герцог снова торжествующе ухмыльнулся, потом поднял вверх руку и щелкнул пальцами. Тотчас на пороге нарисовался щуплый мужчина с вытянутым лицом и вопросительно посмотрел на герцога.