— Да, вы правы. Знаете, я ведь пришла сюда именно потому, что ищу работу. Скажите, можно было бы встретиться с нанимателем, чтобы обсудить условия?

— Вы шутите? — не поверил конкор. — Кто же возьмёт на работу женщину?

— А почему нет? — нерешительно спросила я.

— Потому что это обрушит все продажи в любом заведении, — раздался из-за моей спины уверенный женский голос, а я обернулась, чтобы рассмотреть его обладательницу. — Никто не станет поддерживать пенингом заведение, где трудится кона. Ведь с точки зрения любого кора заставлять работать женщину — бездушный акт издевательства над нашей слабой природой.

В голосе незнакомки звучал сарказм, но конкор за прилавком, кажется, всё принял за чистую монету.

— Именно так! — кивнул он. — Да нам витрины побьют, стоит только кому узнать, что мы посмели заставлять работать кону, да ещё такую молодую и прекрасную. Зачем же вам работа? Просто выйдите замуж!

Он просиял, довольный данным советом, а я беспомощно посмотрела на другую посетительницу ювелирной лавки. Она была одета вызывающе, дорого и… вызывающе дорого. Зрелая фигура с округлыми формами затянута в серебристый сатин, переливающийся на пышной груди. На плечи незнакомка накинула манто из белоснежного меха, а высокую причёску украшали заколки с искусно изготовленными бабочками, каждое крыло которых переливалось десятками драгоценных камней. Длинные тяжёлые серьги почти касались покатых плеч, а на шее, выдававшей истинный возраст, переливалось колье из рубинов. Сама его обладательница посмотрела на меня и слегка улыбнулась. Сделала несколько шагов к продавцу, словно проплыла по подиуму, и томно проговорила:

— Маркин, я буду по тебе скучать. Надо же, такой молодой, и уже женился… Эти маленькие коварные коны с тонкими загребущими пальчиками всегда забирают лучших!

Конкор расхохотался в ответ.

— Кона Ваендис, вы всегда будете занимать особое место в моём сердце, — искренне проговорил он. — Покажите, что у вас?

Звякнув парой драгоценных браслетов, кона Ваендис небрежно бросила на прилавок бархатистый мешочек, из которого ювелир вытряхнул несколько колец, заколку, пару брошей и массивный кулон. Сама их владелица тем временем с доброжелательной улыбкой рассматривала меня.

— Ищете работу? — проворковала она.

— Да, — ответила я, краем глаза замечая, как стремительно портится настроение у конкора, что пару секунд назад заливался смехом.

— Что ж, в Файмарге вы её не найдёте. Впрочем, как и в другом городе или посёлке. Если бы у вашего отца или брата было семейное предприятие, там вы смогли бы работать. Разумеется, за плотно закрытыми дверями и исключительно в своё удовольствие. А так — юноша дал вам дельный совет. Выйдите замуж и озаботьтесь не тем, как зарабатывать деньги, а тем, как их тратить, — кона Ваендис облокотилась на прилавок, изящно уперев руку в бедро. — Верно я говорю, Маркин?

— Верно, — сухо подтвердил молодой мужчина, причислить которого к юношам у меня не повернулся бы язык. — Кона Ваендис, могу вам предложить три тысячи двести пенингов. Устроит?

— Да. Вполне, — подтвердила она, не сводя с меня взгляда винного цвета глаз. — Запиши на мой счёт.

— Зачисление на ваш счёт сделаем на этой неделе.

— Договорились, — улыбнулась она, так и не обернувшись к собеседнику. Задумавшись на секунду, вдруг предложила: — Позвольте угостить вас обедом, дорогая. Возможно, у меня найдётся для вас… подработка.

Маркин за прилавком напрягся и проговорил, обращаясь ко мне:

— Я мог бы представить вас отцу и младшему брату. Если вы находитесь в бедственном положении, то наша семья готова помочь…

— Если моё предложение ей не понравится, то она всегда может вернуться и выслушать твоё. Или даже сотни других предложений, не так ли? — коварно улыбнулась затянутая в серебро вилерианка. — Только ваши предложения влекут за собой обязательства и проблемы, а моё — нет. Думаю, что юной коне-переселенке в любом случае полезно услышать мою историю. А решение она будет принимать уже сама. Верно, Маркин?

— Верно, кона Ваендис, — холодно ответил он, закаменев лицом.

От былой радости не осталось и следа. Я с тревогой посмотрела на немолодую хищницу перед собой. Что она хочет предложить? И не опасно ли её выслушивать?

— Ох, какие напуганные глазки, — фыркнула кона Ваендис. — Не трусь, малышка, ещё ни одну девочку я не обидела и в обиду не дала. Смотри, напротив есть ресторанчик. Пойдём, выпьем там по коктейлю, а Маркин прибежит тебя спасать, если я вдруг начну кусаться. Всё равно взора с нас он теперь не сведёт. Лучше б на жену так смотрел!

Конкор Маркин попытался выдавить из себя улыбку, но она получилась откровенно неискренней.

— Хорошо. Выслушаю я вас с удовольствием, но за свой коктейль заплачу сама.

Кона Ваендис на это лишь с улыбкой закатила глаза, весело цокнула языком, подмигнула Маркину на прощание и уверенной походкой обольстительницы направилась к тому самому ресторанчику, что располагался ровно напротив. Кажется, её даже не волновало, последую я за ней или нет. Либо же она была безоговорочно уверена в том, что любопытная рыбка уже заглотила наживку. А она заглотила. Так что я отправилась следом, а затем села в свободное кресло за столиком у окна, который выбрала искупанная в серебре вилерианка. На солнечном свету её высокая причёска казалась пылающей рябиновым огнём, а бледная кожа — фарфоровой. И да, я бы дала ей больше сорока, но ей-богу, за такие сорок не жалко целого состояния.