В квартиру ворвалась ураганом, закрыла дверь и замерла. Кот на моих руках на протяжении всего пути не издал ни единого звука, словно вовсе был плюшевой игрушкой. С затаённой надеждой подняла его повыше, чтобы его мордочка была на одном уровне с моим лицом и тихо спросила:

– Мяус?

Пушистый комок мяукнул и уставился на меня с непониманием. Я ждала. Верила, пока не пробормотала с сожалением:

– Хвостатый, наверное я просто сошла с ума, – стало так горько, что у меня даже слёзы навернулись, и именно в этот момент глаза котёнка полыхнули фиолетовым и он выдал, пытаясь спрятать улыбку:

– Не реви, ведьмочка. Я это. Я.

Я всё же расплакалась. Только теперь от счастья.

– Я была уверена, что мне всё приснилось, – призналась со вздохом, когда немного успокоилась. Я уселась прямо на пол, а Мяус всё это время сидел у меня на коленях и мурчал, пытаясь остановить поток слёз.

– Да разве же такое может присниться? – проворчал он.

Я пожала плечами и с наслаждением прижала ворчливого пушистика к себе. Он не возражал, правда, спустя пару минут тихонько поинтересовался:

– А молочка у тебя нет?

Ещё мгновение назад я плакала навзрыд, а теперь разразилась громким смехом. Кот, он в любом мире кот.

– Дарина, ты уверена? – Леся смотрела на меня чуть не плача. У нас в библиотеке был сплочённый коллектив, дружный, но с Лесей мы были особенно близки.

– Уверена, – кивнула, настойчиво протягивая ей ключи от квартиры.

На днях я написала заявление об увольнении, аргументировав тем, что мне предложили другую работу, в другом городе.

– Но… – начала подруга, пытаясь придумать ещё одну причину для отказа.

Леся жила с родителями, и если её отец был милейший человек, то мать… Деспот в юбке, как частенько называла её девушка. Зарплата библиотекаря не позволяла ей съехать, а когда я предлагала пожить у меня, то она находила тысячу отговорок. Теперь отговорки закончились.

– Леся, – перебила её. – Ты же знаешь, что оставлять квартиру без присмотра нельзя. А ты поживёшь там, как раз приглядишь за ней. Не отказывайся, пожалуйста.

Я не стала говорить, что зашла к нотариусу и составила на неё завещание. Пусть это будет моим маленьким подарком для этой милой девушки. Я знаю, что у неё всё сложится хорошо.

– Ладно, – наконец сдалась она. – Но, как только вернёшься, я съеду. Можешь не волноваться.

На это я лишь улыбнулась. Не вернусь. Я всё решила.

Сборы у нас с Мяусом заняли почти неделю. В этот раз я обзавелась всем необходимым. Купила одежду, постельное бельё, всякие нужные мелочи. Сумка вышла внушительная, но ничего, как-нибудь донесу.

Из библиотеки я вышла ближе к завершению рабочего дня. Мы с девчонками пили чай с пирожными, болтали обо всём, вспоминая самые забавные моменты, а потом долго прощались, не сдерживая слёз.

Я не сомневалась в принятом решении ни секунды. Да и к чему сомнения, если я чувствовала, что мой дом там, где посреди лесной чащи стоит косенькая избушка, а внутри неё меня ждёт метла?

Про Мика и его отца я старалась не думать. Мне было страшно вернуться и не найти их, потому что миссия, ради которой дракона отправили в глухую деревню, была выполнена. А я… Вряд ли бы они остались там ради меня.

Рано утром мы с Мяусом приехали на вокзал. Пришлось беднягу запереть в переноске, что ему не очень-то понравилось, но иначе нам бы пришлось от дома идти пешком. Таксис, подвозивший нас, очень подозрительно посматривал на мои баулы. В итоге не выдержал:

– На лето в деревню уезжаете?

Я хитро улыбнулась:

– Можно сказать и так.

Не говорить же ему, что деревня эта находится в другом мире? И еду я туда не на лето, а насовсем?

Электричка быстро примчала нас к нужной станции, а там я уже прокляла всё на свете, пока несла сумки по непроходимой чаще.

– И зачем я только столько всего набрала, – причитала, пытаясь выровнять дыхание.

Мяус же, шествующий налегке, с урчанием заметил:

– Потому что запасливая.

Или просто жадная, что куда точнее характеризует мою запасливость.

– Долго ещё? – не выдержала и опустила сумку на ближайший пень. Руки дрожали, а пальцы я и вовсе не чувствовала.

– Почти пришли, – отозвался хвостатый, но я на это раз не купилась.

– Полчаса назад ты говорил тоже самое! – возмутилась, но вяло, без огонька, потому что сил уже не осталось.