Как только сделала попытку пошевелиться, медвежья грудь на секунду замерла, звериные глаза распахнулись. На секунду сердце оборвалось. В карих глазах отразилось моё перепуганное лицо.

Медведица, а в этом сомнение отпало, как только я хорошо увидела её морду, пошатываясь, поднялась и удивлённо уставилась на меня. Будто это я к ней ночью пришла, а не она ко мне. Последовав её примеру, тоже медленно встала на четвереньки. Животное повело носом принюхиваясь. Не обнаружив во мне угрозы, она осталась сидеть, наблюдая. Не искушая судьбу, без резких движений попятилась назад, вдоль ствола упавшего дерева. Руки кололи мелкие камушки и острые стебельки сухой травы.

Не выражая никаких эмоций, медведица смотрела на меня. Когда я отползла довольно далеко, она спокойно отвернувшись, побрела к воде. Также не обратила внимание, когда я спешно удалялась прочь, оборачиваясь каждых пару шагов. Не веря своему везению, быстрым шагом направилась вдоль течения вниз по реке.

Сильный голод и жажда настигли меня спустя час, когда адреналин от встречи с косолапой меня покинул, а в небо окончательно просветлело, принося новое утро. С оттоком гормона пришёл не только голод. Я вновь продрогла, промокшие от росы вещи в этом хорошо помогли. Болели поцарапанные до крови руки. Хотелось в кустики. Благо этих самых кустиков хоть отбавляй.

Удовлетворив самую низменную потребность, стала думать, что делать с остальным. Жаль, занятия по выживанию, навязываемые младшим из братьев, я так и не посетила. Сейчас они могли пригодится как никогда. Больше в жизни не пожалуюсь на скучную жизнь без приключений. И на всякий случай куплю курс по выживанию.

На глаза попалась небольшая заводь у изгиба речушки. По её берегам стояли прошлогодние сухие поросли то ли рогоза, то ли тростника. Особой разницы я между ними не видела. Но в голове всплыла лекция от братца. Молодые корешки с побегами того, и другого можно есть, а если измельчить их, то наносить на раны как антисептик. Там было что-то про замену им кофе, но этого я уже точно не помнила.

Особо не надеясь на то, что что-то найду, поскольку только середина апреля, направилась к заводи. Намочив кроссовки и извозив руки в грязи, всё же нашла семь небольших корешков и пару побегов. Довольная удачной охотой, не осторожно дёрнула сухой лист.

Острая грань, пройдясь по ладони, рассекла кожу по линии жизни, продлевая её до запястья. Лист настолько был острым, что боли не почувствовалось. Первых пару секунд я заворожённо наблюдала, как тонкая полоска пореза медленно наливалась рубиновой жидкостью. Кровь стекала по запястью за отворот рукава. Тёмная дорожка переливалась глянцем, отражая утреннее небо и ещё розовое солнце.

Следующие десять минут я провела, останавливая кровь и отмывая корешки от грязи, а потом и измельчая один из них до кашицы, плоскими камнями. Оторвав полоску ткани от майки, забинтовала рану, приложив импровизированное лекарство. Остальной находке суждено было стать скудным завтраком. Когда с пищей было покончено внимание привлёк шум мотора.

В песне просыпающегося леса он казался фальшивой нотой и был недолгим. Но всё же я определила, откуда шёл гул. Моё спасение находилось по ту сторону реки. Там берег довольно круто подымался вверх. Где-то был даже отвесным. Но всё же это мой шанс. Можно было идти вдоль берега, надеясь найти более пологий подъём. Но что если дорога уходит в сторону и потом я не смогу её отыскать.

Рассудив, что я всё же могу постараться вскарабкаться наверх. Сняла сырые кроссовки и, закатав штаны, вошла в неглубокую воду. Стопы и щиколотки обожгло холодом. Пальцы скрутила судорога. Возможно, в скором будущем я слягу от пневмонии или чего-нибудь подобного, поэтому попасть в цивилизацию стоит как можно раньше.

Преодолеть мелкую речушку было самым простым из предстоящего. В глубоком месте вода доходила до середины икр. На противоположный берег я вышла с колотящимися от холода зубами. Стопы покалывало иголочками, чувствовался каждый камушек. Ну нечего вот сейчас стану подыматься и согреюсь.

Выбросив влажные стельки и напихав сухой травы, ещё один интересный факт, всплывший из лекций брата, натянула обувь. Не веря себе, поняла, так и вправду теплее. По крайней мере теплее, чем в мокрых носках. Дав себе передохнуть пару секунд, приступила к штурму склона.

Борьба была неравной. Измотанная марш-броском и голодом, я скатывалась к подножью. К тому же попа тянула в низ. За упорство поплатилась обломанным маникюром, порванными штанами и исцарапанными в кровь коленками, которыми тормозила. Во время подъёма до моего слуха доносилось гудение мотора ещё несколько раз. Скорее всего, раньше я его не слышала, потому как ночью движения практически не было, а с наступлением утра возобновилось.

Отчаяние, злость, а также отборный мат придавали сил. Я не хотела умирать здесь. Я вообще не хотела умирать. Эта ночь показала, насколько мне дорога жизнь и что должна бороться за неё до последнего вздоха. Ради себя, ради сына, ради мамы и потому как не собиралась сдаваться так просто ни Виктору не обстоятельствам. Хватит с меня смертей. Слишком много для этой жизни я их пережила в путешествии с папой.

Сдирая пальцы в кровь, выкарабкалась на склон. Обессиленно свалилась на землю. Смогла. Я смогла. И пусть болела каждая точечка тела, но радости от совершённого не было предел. Немного отдохнув на стылой земле, вновь, заставила себя подняться.