— Ты просто устала, — пояснила себе и усмехнулась тому, что общаюсь сама с собой.

Но на этом проблемы не закончились. Оказалось, в целях безопасности здание законсервировано. Меня не выпустят без особого распоряжения. Сначала я хотела разбудить Вилдбэрна, попросить дать разрешение на выход, но поняла, что нарвусь на лишние вопросы, получу выговор и ничего не добьюсь, ведь запрет введён не просто так. В попытках что-то доказать Адаму лишь подвергну жизнь опасности.

Потому я вернулась на этаж, скользнула в первую попавшуюся гостиную с достаточно большой софой. Здесь немного побродила по комнате, но поняла, что жутко вымотана, потому избавилась от куртки и сапог, и легла. Хотелось уткнуться в подушку и поплакать, к счастью, я была лишена подобных удобств. Потому, попыхтев про себя, постепенно заснула.

Ночью мне снился Адам, и почему-то чудился его запах. Такой яркий, что, казалось, до него можно дотянуться, потрогать. И я действительно сумела прикоснуться к нему, даже ощутить на вкус. Странный сон.

/Элиза/

В первые мгновения после пробуждения я обомлела от замешательства. Находилась в незнакомой комнате, и лежала вовсе не на софе, а в кровати. Пахло грозой. Мне всё-таки не чудилось. Неужели так крепко спала, что не заметила, как Адам меня перенёс? Хотя дело наверняка в заклинании левитации. Ну и в усталости, конечно. Вчера был сложный день как морально, так и физически.

— Уже проснулась? Я думал, проспишь до обеда, — в спальню из купальни прошёл Адам.

Судя по влажным волосам и повязанному на бёдра полотенцу, только принял ванну. И пусть я видела его обнажённым в прошлом, но всё равно ощутила смущение. Слишком много времени утекло после нашей последней близости.

— Я засыпала не здесь, — бросила, отворачиваясь к другому краю кровати.

Подушки и одеяло пахли им. Он хотел заснуть и проснуться со мной, он своего добился. Я желала отдохнуть в одиночестве и тишине, но кого интересует моё мнение? Явно не Адама.

— Я не мог позволить жене спать на софе.

— То есть разводиться ты не намерен?

— Не намерен, — подтвердил он, и я ощутила, как прогибается кровать, но сбежать не успела, сильные руки обвили талию. — Может ты и притворялась, но я этого не знал и полюбил тебя. Поэтому уже не отпущу, — произнёс мне в макушку, а моё сердце в этот миг не билось, пребывая в шоке от его признания.

Я была не в ответе за его чувства, но не смогла сказать ему об этом. Так и лежала, глядя перед собой широко распахнутыми глазами.

— Моё мнение не учитывается?

— Ты не хочешь, чтобы я тебя отпускал, иначе бы даже не разговаривала со мной, — мягкий поцелуй коснулся плеча. — Расскажи мне о том, что тебя пугает и смущает, мы придумаем решение.

— Ты меня пугаешь и смущаешь, — прорычала, очень стараясь призвать мысли к порядку.

— Мне казалось, ты меня больше не боишься. И мы уже видели друг друга обнажёнными. Что тебя смущает?

— Видели, но это было так давно, что всё забылось, — я подползла к краю кровати. К счастью, Адам не удерживал. — Тоже приму душ.

И сбежала, на этот раз в купальню, но прежде чем успела закрыть дверь, меня догнали его слова:

— Я воспринимаю отсутствие возражений согласием.

Полотенце сползло с его бёдер, демонстрируя, что он неравнодушен ко мне и в другом смысле. Адам был безупречен в своей суровой красоте. Потому я так и не нашлась что сказать, просто захлопнула дверь. Ночь в одной постели действительно стала ошибкой, во мне больше нет прошлой решимости, лишь замешательство и подавленность. Я снова ощущала беспомощность и невозможность на что-то повлиять, как в дни отсутствия Адама. Не так мне хотелось ощущать себя в браке…

В душе я провела больше времени, чем обычно, очень долго стояла под струями воды, пытаясь напитаться силой у родной стихии. Потом неторопливо просушивала и укладывала волосы. И когда уже собиралась одеваться, заметила стопку вещей у двери. Похоже, Адам всё же заглядывал, позаботился о чистой одежде для меня, но не стал беспокоить. Мне подготовили новое бельё и простое платье. Но всё лучше пропахшей потом полевой формы. Тем более, дворец должны открыть, я смогу вернуться в академию.

Адам ожидал меня в гостиной за накрытым столом. Предстал не по форме, как обычно, а был облачён в белоснежную рубашку свободного кроя и серые брюки. Лазурный взгляд заскользил по моему телу, так явственно, что я невольно обняла себя руками, ощутив дрожь на коже. Отсутствие защиты противозачаточной настойки тоже пугало.

— Я распорядился о завтраке, хотя уже обед.

— Мог бы пообедать без меня. Я собиралась сразу уехать.

— Побудь со мной, Элиза, — попросил он, протягивая мне руку.

Вздохнув обречённо, я проигнорировала его жест и прошла к столу. Чем быстрее поем, тем быстрее уеду.

Адам не стал ничего говорить и невозмутимо опустил руку. Мы одновременно сняли блюда с тарелок. Носа коснулся аромат мясного бульона. Желудок яростно взревел. Я только сейчас осознала, насколько голодная. Адам улыбнулся, но снова промолчал. Мы приступили к еде, если сначала мне казалось, начнётся прессинг, аргументированный разговор, то вскоре стало ясно, что мои ожидания не оправдаются.