– Она сама накидку срывает, – процедила Ови. – Сейчас, лучше накрою, мне есть о чём поболтать с ней...

Пока не прекратились перешёптывания, Овроллия лежала в постели под одеялом, держа перед собой клетку. Её птица, почти похожая на настоящую ласточку, переливалась зимними тонами. Лишь кончики крыльев люминесцировали белым. Хозяйка приоткрыла дверцу, погладила светящееся магическим огнём пузико и стукнула пальцем по клюву. Птица покрутила головой. Её монотонно чёрные глаза напоминали небольшие бусинки или пуговицы и не выражали никаких эмоций.

– И почему мне дали прозвище в твою честь... – прошептала девушка. – Когда я наделю тебя твоим собственным разумом, ты поможешь мне получить чёртову диадему? Ответь, прошу.

Иллюзорное животное прижалось спиной к стенке клетки и сощурило чёрные бусы. Ласточка говорила часто, хорошо понимала человеческую речь как на всеобщем языке, на котором говорили вайны, так и на языке акадари, однако по большей части её болтовня не несла серьёзного смысла.

– Что же мне сделать с тобой... Прочитаю завтра ещё раз параграф о «Таинствах переселения душ».

Убрав накрытую клетку за кровать, девушка погрузилась в мысли. Не заметила, как заснула.

***

Слепящий свет и катавасия голосов заставили её пробудиться. Прикрывшись ладонью, попыталась прислушаться. Пока знакомые сокурсницы перешёптывались, комнатой правили монотонный бас и глубокое сопрано – некто властный бесцеремонно ворвался в покои студенток и нарушил их сон. Краем глаза Ови заметила, что за окном ещё темно.

– Овроллия Киртан, родилась в герцогстве Нортирар королевства Вайндуол в триста сорок втором году. Отдана на попечение академии Белого Пергамента в возрасте семи лет. Последние одиннадцать с половиной лет обучается за счёт казны герцогства в городе Квольцетар западной префектуры Он’симеар доминиона Акадар Фрадур.

Холодным механическим тоном комнату наполнила незнакомая дама в причудливом головном уборе. Завитые декоративные рога на жёстком каркасе венчал мех. Сцепив перед собой пальцы в замок, в самой замочной скважине чародейка держала направленный на Овроллию жезл. Хрустальный шар на навершии опасно подсвечивался. Жезлы имели при себе и несколько фигур в мантиях вокруг.

– Выпускница седьмого курса основного уровня, факультет Защиты и поддержки, – продолжила незнакомка. – Одна из лучших. Ответьте старшему юстициару перед свидетелями: что вы делали этой ночью?

– Спала она! – вырвалось у Кресци с другого конца комнаты.

– Молчать! – пробасил единственный, как разглядела Ови, среди зрелых чародеек мужчина. – Говорит только подозреваемая!

– Находилась тут! – ответила Ласточка, прикрываясь одеялом.

– Где реликвия? – спросила женщина-юстициар. – Мы обыскали всю комнату, а также ваше рабочее место в лаборатории. Куда вы спрятали артефакт?

Овроллия искала ответа у сверстниц. Они не понимали, что происходит.

– Госпожа Лёдериц, – обратился к юстициару мужчина в шапке-цилиндре, – Мы будем ждать вас снаружи. Если не ошибаюсь, у девушки есть иллюзорное животное. Пусть возьмёт с собой.

Почти все, кроме обладательницы холодного сопрано, покинули комнату. Студентки проводили их пугливыми взорами, только Кресци вопросительно поглядывала на собирающуюся подругу. Ови искала поддержки, но в ответ получала только молчаливое сомнение в глазах белокурой. Однако, когда Овроллия оделась и посадила на плечо магическую птицу, подруга потребовала оставить её здесь. Женщина-юстициар припугнула смелость Кресци волной чар из жезла, заодно прекратив девичьи щебетания остальных сокурсниц.

По винтовым лестницам и тускло освещённым коридорам чародейка довела девушку до коридора, где толпился народ. Маги окружили вход в реликторий; среди них удалось узнать высокий фиолетовый колпак самого мастера Тункве, хранителя зала артефактов. Увидев Ласточку, седовласый академик бросился ей на шею причитая:

– Это не ты! Они не слушают меня, не слушают!

Появился тяжёлый запах железа, отдающий каким-то сладким привкусом. Ови не заметила, как её магическая птица упорхнула куда-то в коридор.

– Брось, Тункве! – низкорослого старца за шкирку оттащил чародей, светлые волосы которого только начали покрываться проседью. Профессор Кенциль, наставник Овроллии. – Девочка, подойти сюда.

– Учитель, что происходит? – спросила она у него.

Кенциль растолкал стену из мантий взмахами ладоней, Ласточка едва сдержала крик:

– Что?! Нет, он был живой!.. Живой!

Стражник Борворк лежал с пронзённым животом. Мантия пропиталась кровью, как и полы остальной одежды. Лужа под массивной тушей начала подсыхать. Судя по битому стеклу, стража выпивала перед убийством. Именно разлитое вино отдавало сладковатым запахом.