Шрифт:
Расталкивая воинов, Ингрид пробралась к Рейвану. Опустившись на колени, она увидела, как лицо его побелело и застыло. Ингрид потянулась рукой к его щеке, охваченная чувством жгучей несправедливости, но отец схватил её за мех одежды и оттолкнул прочь.
— Это кзорг! Не прикасайся к нему, его кровь смертельна! — рявкнул он.
Ингрид упала на снег.
— Он спас мне жизнь! И спас всех вас! А ты убил его! — зарычала она, словно волчица.
Гнев пожирал её, глаза горели яростным пламенем. Она оскалила зубы, готовая броситься на любого, кто подступится к ней. Отец устало покачал головой и захромал к своим воинам.
Поглядев ему вслед, Ингрид остыла. Отец много лет не покидал Нордхейм из-за старой боевой раны, всё сильнее мучившей его, но теперь стоял посреди леса. Лицо его, всегда мрачное, искрилось воинственностью, а заплетённая в косу борода торжественно звенела серебряными кольцами. Ингрид показалось, что седых прядей в ней стало больше, чем прежде.
— С чего ты решил, что он кзорг?! — спросила Ингрид.
— Броня и клеймо Харон-Сидиса на мече, — отец кивнул в сторону лежавшего на снегу окровавленного клинка. — Одним зверем меньше!
— Ингвар, в отряде трое убитых, — сказал отцу один из соратников.
— Проклятый тролль! — выругался отец. — Сдеру с него шкуру и постелю под задницы воинов в зале!
Ингрид поглядела на лишённое жизни тело Рейвана и чёрный, подтаявший под ним снег. Сердце заскрежетало в груди.
«Нет, ты не можешь оказаться врагом! Ведь ты был так добр ко мне!»
Ингрид сделалось горько, и слёзы подступили к глазам. Она больно укусила себя за губу, чтобы не расплакаться перед отцовскими соратниками.
— Ван, что будем делать с убитыми? — спросил воин по имени Арнульф — один из ближайших соратников отца, с носом, похожим на орлиный клюв.
Отец плюнул в сторону мёртвого кзорга.
— Похороните ублюдка, — приказал он. — А наших заберём домой.
Ингрид поймала на себе холодный взгляд отца и виновато склонила голову.
— Что же, ты теперь под скамью забьёшься? — резко сказал он. — Вставай, пошли.
Когда Ингрид вновь подняла глаза на отца, он уже смотрел на своих людей.
— Уходим, — приказал он.
2-1 Волчица
Взору Ингрид предстали древние стены Нордхейма. Над воротами развевалось родовое знамя клана: красное полотно с изображением волка. Над крышами вздымался дымок, и в воздухе носился запах родного дома. Конец пути был уже близок, но сердце Ингрид не радовалось — оно замёрзло и осталось на снежных склонах, где встретили свою смерть Торвальд и Рейван. Ингрид не покидали мысли о том, что теперь ей придётся распрощаться с мечтой стать воином.
— Беги вперёд. Мать ждёт тебя, — сказал отец.
Ингрид отделилась от отряда и побежала к воротам. Увидев стражей, она приготовилась к тому, что они сомкнут перед ней щиты и начнут подшучивать. Это оказались люди Лютого, а он никогда не благоволил ей. Хорошо, что его самого не было в крепости. Он ушёл на Великую охоту со своим тестем, ваном Колбьорном, в честь рождения первого сына.
— Маленькая Волчица вернулась, — усмехнулись стражи, обступив Ингрид.
— И вернулась с добычей, — кивнул один из них в сторону воинов, которые волокли тролля на полозьях. — Неужели ты его завалила?
— Может, и я! Пропусти!
К удивлению Ингрид, стражи послушно расступились, и она вошла в Нордхейм.
Улицы, вдоль которых так знакомо прижимались друг к другу мастерские, лекарский дом, кузница и жилища соратников вана, несли её к широкому двору перед главным домом.
Один из воинов, стоящий по другую сторону улицы, облачённый в чёрную медвежью шкуру, редкий и дорогой мех, напомнил Ингрид дядю Торвальда, и сердце её заскулило.
— Мой воевода мёртв. Что же мне теперь делать? — прошептала она, замерев посреди дороги.
До последнего Ингрид не смахивала слёз, сберегая сладкую возможность обмануться. Закрыв лицо руками, она зашагала дальше, не желая, чтобы кто-то из воинов видел её слабость.
Ингрид налетела на встречного, и оба они повалились на грязный снег.
— О боги! Ингрид! — проговорил мужчина с полосами чёрных рун на скулах.
Он быстро поднялся и подал ей руку. Волосы его были серыми от старости, а лицо изрезано морщинами. Ингрид тотчас же отёрла глаза и постаралась улыбнуться старику, что был когда-то соратником отца.