Дамиан

После слов Микаэля воцарилось гнетущее молчание. Все присутствующие будто замерли и погрузились с головой в свои мысли. Ситуация действительно складывалась странная. Студентка Мина стала жертвой мужчины, мистер Барнаби — женщины. Сообщники ли они? Или эти две смерти никак не связаны друг с другом? Хотя Микаэль уверен в обратном, и Дамиан был склонен ему верить.

Возможно, были какие-то факты, которые указывали на то, что злоумышленники действуют сообща, но он просто не пожелал ими делиться. В любом случае главному имперскому дознавателю виднее, и ректор не собирался давать ему по этому поводу советы.

— Итак, попрошу вас сдать листы и никуда не уходить до того момента, пока мы их не проверим, — Микаэль собрал у всех пергаменты и смело сел за стол ректора, не спрашивая у него разрешения.

Дамиан устало прислонился к подоконнику в ожидании вердикта. Он обвёл взглядом всех собравшихся, пытаясь рассмотреть хоть какие-то детали, которые могли пролить свет на происходящее. Но, как бы ни было печально это признавать, детектив из него не получился. Пройдя обучение по управлению государственным имуществом, он знал, что и как надо делать именно в этом направлении.

— Дамиан, прошу тебя, подойди, — Микаэль склонился над кипой бумаг, внося туда отметки. Поставив полог тишины над столом, они о чём-то долго переговаривались.

— Ну что ж, — сказал дознаватель, отложив бумаги в сторону. — Вы можете быть свободны. При необходимости мы с вами свяжемся.

Преподаватели несмело встали со своих мест и начали понемногу собираться у выхода из кабинета, всё так же не проронив ни слова.

— Да, я думаю, вам не стоит напоминать о том, что во время следствия всем запрещено покидать город. И попрошу брать разрешение лично у ректора, если захотите выйти из Академии, — Микаэль обвёл всех внимательным взглядом, ни на ком долго не задерживаясь.

— Да, коллеги, если вам надо будет выйти куда-либо, то попрошу вас сообщить об этом мне лично. С этой минуты защитный купол вокруг Академии пропускает только прибывающих. Так что даже нашему следователю придётся взять у меня разрешение на выход, — мужчина похлопал Микаэля по плечу.

Вернувшись в освободившееся кресло ректора, Дамиан устало потёр лицо.

— Что ты обо всём этом думаешь?

— Простите, господин ректор, — в кабинет несмело протиснулась Белинда Джефферсон.

— Вы что-то забыли?

— Да, мне показалось, вы должны знать… Возможно, это хоть как-то поможет следствию… — она мялась у входа, теребя в руках платочек.

— Да говорите вы уже, — не выдержал Микаэль. — А важная это информация или нет, решать буду я. Поверьте, это в моей компетенции.

— Мистер Герц, насколько я помню, вчера в зверинце должна была отрабатывать наказание наша новенькая ученица. Кажется… — она приложила руку с идеальным маникюром к голове, словно вспоминая что-то. — Лина. Вы ещё ей назначили наказание за тот случай в коридоре.

— Помимо студентки Лины, был ещё и Герман. Что же вы про него умолчали? — ректор с силой сжал перо, пытаясь не показать своего волнения.

— О, так вы не в курсе? — она сделала большие глаза. — Оливия вчера себя плохо чувствовала и попросила Германа провести с ней вечер. Так что не думаю, что он куда-то ходил.

— А что, у нас нет лекарей на этот случай? Вы так спокойно говорите о том, что парень вашей племянницы пропустил отработку наказания, которое вы же так настойчиво и просили назначить, — Дамиан начал злиться ещё больше. Какая-то девица решает, кто пойдёт на отработку, а кто нет?

— Простите меня, господин ректор. Я просто не подумала…

— Идите, Белинда, пока я не записал часть отработки на Оливию.

Когда за женщиной закрылась дверь, Микаэль вышел в приёмную и, убедившись, что там никого нет, вернулся обратно.

— Что думаешь на её счёт?

— Вряд ли это она. Вчера я разрешил ей не ходить на отработку в связи с некоторыми обстоятельствами. Не думаю, что она настолько рвалась к животным, чтобы проигнорировать это.

— Да я не про твою Лину. А про профессора, — Микаэль усмехнулся своим мыслям и сел в пустующее кресло.

Кабинет, который расшириолся на время проведения собрания, снова уменьшился до своих нормальных размеров.

— Да не моя она… А Белинда? Она обычный преподаватель. Не хуже и не лучше других, здесь работающих. Ничего более конкретного тебе сказать не могу. Её племянница встречается с сыном Филиппа, Германом.

— Ладно, постараюсь сам что-нибудь поискать про неё.

— А почему ты ею так заинтересовался? Да, не спорю, её ярое желание защитить племянницу раздражает, но в этом нет ничего удивительного. У бедняжки никого из родных не осталось, и тётка её единственная кровная родственница. Когда-то их род был богат и славился производством защиты[1] [2] для солдат. Насколько я помню, это было семейное дело её мужа. Но, сам понимаешь, после окончания столетней продажи пошли на спад, и сейчас она вряд ли может позволить себе тот уровень жизни, что был прежде. Так что история стара как мир.