— Не напоминай про него! — Дамиан со злостью смял лист бумаги, что лежал на рабочем столе.

— Филипп не даёт обижать кровиночку?

— Да ладно бы обижать, это я могу пережить, у нас тут не исправительное учреждение. Он не позволяет воспитывать! Всё как об стену горох. Думаешь, почему он не пошёл вчера к животным и даже не предупредил об этом?

— Потому что папа решит все проблемы. Это было ожидаемо. Притом для всех, кроме тебя. А ты, как я посмотрю, до сих пор идеалист.

— Я за справедливость. И если ты виноват в чём-то, то будь добр — отвечай за это.

— Хорошие слова и правильные. До встречи, Дамиан. Как будет что-то новое, я сообщу, — с этими словами Микаэль взял заранее подготовленный ректором пропуск на выход из Академии и исчез в мерцании портала.

Оставшись один, Дамиан первым делом позвал ворона:

— Агафоний, я же знаю, что ты здесь.

— Ты же знаешь, я всегда где-то поблизости, — птиц сел на подлокотник, царапая обивку острыми когтями.

— Мне не нравится всё происходящее. Прошу тебя, пригляди за ней. Сможешь уважить старого друга?

— Ну, не так уж ты и стар. Так, младенец несмышлёный по сравнению со мной. Но так и быть, уважу просьбу, — Ворон моргнул несколько раз, не сводя изумрудных глаз с ректора, и через секунду исчез в тёмной дымке.

— Эх, Лина, Лина. Пожалуй, одного комплекта вещей будет маловато, закажу-ка я парочку, — Дамиан открыл каталог, из которого в прошлый раз заказывал форму для девушки, и отправил новую заявку, изменив количество нужных ему комплектов и добавив отметку о срочности доставки.

Виталина

Из кабинета ректора я вышла в смешанных чувствах. С одной стороны, было неприятно, что меня записали в главные подозреваемые. С другой — немного радовало, что сумели выяснить если не всё, то многое.

Мне было страшно от того, что я узнала только что. И кому мог помешать наш беззлобный смотритель зверинца? Надо будет обсудить это с девочками. Запрет на разглашение информации мне не давали, значит можно.

Ещё смущала близость ректора. Он шёл рядом, практически касаясь меня рукой. Его поведение сбивало с толку. Такая забота и внимательность для меня были в новинку. Но отказаться не посмела, даже если бы хотела. Тогда пришлось бы обманывать саму себя, ведь мне безумно приятны прикосновения этого мужчины. Его близость будоражила воображение, а тонкий аромат лишал разума. Рядом с ним я чувствовала себя по-другому: более спокойно и в безопасности. Даже сейчас, когда он просто провожал меня до лазарета.

— Если будут какие-нибудь жалобы на самочувствие, обязательно сообщи об этом миссис Курати, даже если тебе покажется это незначительным. Хорошо?

— Всё в порядке, — я смотрела в его глаза и видела беспокойство. — Хорошо, я ей сразу же скажу.

— Договорились! Но знай, я спрошу у неё потом, — он подмигнул на прощание и, открыв передо мной двери лечебного кабинета, пошёл в обратную сторону.

«Да уж, не оставил даже шанса на побег», — с такими мыслями входила к врачу.

Открывшись, двери автоматически послали сигнал лекарше, и она уже ждала своего нового пациента у входа. Это было сделано для того, чтобы помощь могли получить незамедлительно, ведь не всегда у пациентов есть силы дожидаться прихода врача, иногда их не хватает и для того, чтобы просто позвать его. На такой случай и было придумано магическое оповещение. Чем бы ни был занят врач, амулет у него на шее завибрирует и подаст сигнал о том, что кто-то появился в лазарете.

— Ох, милочка! Где же ты так умудрилась порезаться? Проходи скорее сюда, — мы подошли к кушетке, и миссис Курати начала ножницами срезать остатки рукавов блузы.

Освободив мои израненные руки от одежды, она взяла какое-то сильно пахнущее средство, обмакнула в него ватный тампон и осторожно прошлась им по ранам.

— Есть довольно глубокие, поэтому потерпи немного — будет щипать.

— Ай! — я чуть не выхватила руку обратно, настолько неожиданной оказалась боль.

— С какого ты факультета, милочка? Что-то я не видела вас раньше у себя.

— С боевого, я недавно приступила к занятиям.

— О, так привыкай! Знаешь, в каком состоянии иногда ко мне попадают студенты? Иной раз и непонятно, где именно проблема. Так что это лишь детские царапины, — она крутилась вокруг меня, смазывая каждый порез лечебной смесью.

— Слабое утешение. Больше похоже на призыв держаться от такого факультета подальше.

— Ничего, привыкнешь, — она по-деловому похлопала меня по плечу и выкинула использованный ватный тампон. — Сейчас забинтую. Ну всё, возьми вот эту мазь и можешь идти.

В итоге я выходила от неё с перебинтованными предплечьями, а в сумке лежала зеленоватого цвета мазь, вкусно пахнущая мятой.

От занятий меня на сегодня освободили, но настоятельно рекомендовали пройти весь материал самостоятельно. Я была не против — формы-то всё равно нет. Может, всё же дойти до кастелянши и попросить новый комплект? Видимо, придётся, потому как если я пропущу ещё один день лекций, то, боюсь, не избежать мне нового наказания.

— Вот ты где! Обыскался тебя! — меня резко схватил за руку Герман, разворачивая лицом к себе.