Я внимательно обследовала свое тело и обнаружила пару десятков царапин и синяков, а на левой руке даже довольно серьезный порез, на который пришлось наложить повязку из куска майки. Единственный плюс — в дорогу я одевалась тепло, ведь в Крелонтене, в горах, всегда прохладно. На мне все еще оставались теплые кожаные штаны, темный длинный свитер и добротные сапоги, но даже имеющееся не спасало от холода и колючего ветра.

Я выругалась и набрала в ладони немного снега. Лишь с третьего раза мне удалось растопить магией огня снег так, чтобы он подтаял и превратился в теплую воду, а не испарился моментально. Трех пригоршней хватило, чтобы утолить жажду и избавиться от неприятного ощущения в горле.

Я задумалась, потирая шею. Этот дискомфорт напоминал ночи пения вместе с духом, и если у меня так саднит горло — значит я либо кричала, либо пела. Возможно, и читала заклинания тоже. А раз так, то все факторы указывают на то, что недавно была мощная битва… которую я совершенно не помнила.

Я вздрогнула от колючего ветра и огляделась по сторонам. Вниз уходила снежная бездна, а резкий обрыв исключал всякую возможность спуститься. Над головой нависал козырек. Лишь по бокам оставались небольшие уступы, по которым можно попробовать выбраться из моей полупещерки.

Когда я только очнулась, мне на миг показалось, что я где-то в горах Крелонтена. Скажем, упала во время битвы и хорошенько стукнулась головой. Но камень за моей спиной был черен, как сажа. А горы на родине отливают голубизной и имеют массу прожилок кристаллов. Значит, я не дома. Тогда где?

Единственный выход — это попытаться подняться повыше и поискать тропу или перевал. Я поднялась с колен и решила попробовать на прочность один из карнизов.

Снег предательски сыпался из-под моих ног, пока я пыталась подняться, а сапоги прескверно скользили, приближая меня к белой бездне. Несколько крепких словечек потонули в снегопаде, а мне пришлось продолжить движение вбок. Карниз через несколько шагов расширялся, но эта пара метров казалась слишком большой дистанцией. Я цеплялась руками за скалу и силилась хоть немного изменить структуру снега на уступе, чтобы удержаться. Отчасти магия мне удалась. Снег превратился в лед, быстрее, чем я смогла сориентироваться.

Ноги заскользили, и я полетела вниз.

Время на миг остановилось, я даже успела как-то хладнокровно рассмотреть темный провал пещерки, уступы и козырек скалы, которые медленно от меня удалялись. А потом ветер засвистел в ушах, и я провалилась в ледяную бездну. Передо мной проносились каменные уступы, снежные шапки и сосульки на карнизах. Я закричала от страха и собственной беспомощности, силясь совладать со стихией воздуха. Когда мне это удалось, последовал резкий удар, бросивший меня на спину. Я, казалось, выдохнула весь объем легких, ничего не ощущая, кроме безграничной боли. Перед глазами потемнело, а в голове зазвенело.

Уже пару минут спустя, все так же лежа на каком-то каменном уступе, я осознала, что если бы не магия воздуха — мой позвоночник сломался бы об этот камень, как спичка. Все тело болело страшно, горела спина. Я даже не могла встать. Единственное, что удалось — поморгать несколько раз и разогнать черную пелену перед глазами.

Я смотрела вверх — туда, откуда я упала, и мне открывался точно такой же вид, как если бы я глянула вниз. Только скалы, уходящие все дальше и дальше, и лишь где-то в невообразимой высоте они таяли за белой пеленой. Просто вертикальная поверхность, без намека на клоны или вершину.

Снежинки падали на мое горячее лицо, таяли и стекали по щекам вниз, застревая в волосах. В какой-то момент я поняла, что нужно встать, иначе я уже никогда не поднимусь на ноги.

Пришлось собрать в кулак всю силу воли, которая только у меня была. Тело чудовищно болело, той болью, что застилает собой окружающий мир и не позволяет думать ни о чем другом. Ощущения оказались самыми разнообразными — от горячей тяжести в районе копчика до острых иголок в мышцах рук. Я тяжело опиралась на онемевшие от удара и холода руки, одновременно пытаясь подтянуть непослушные ноги.

Я села и с трудом отползла от края под очередной каменный козырек. Вокруг продолжал безмолвно трепетать ветер и падать, бесконечно падать снег. Впереди ничего не было, только белая пелена. Казалось, что весь мир состоит из одной отвесной и неприступной скалы и есть только два направления — вверх и вниз, только два измерения, а я затерялась где-то посередине этой вертикальной прямой.

С третьего раза мне удалось развести в ладонях огонь и немного отогреть расцарапанные руки. Я прижималась лицом к дрожащему огненному шару, наплевав на опаленные ресницы и брови, вдыхала теплый воздух и постепенно согревалась.

На меня напала безграничная апатия, но скорее всего, это было физическое явление, а не моральное — я находилась в шоковом состоянии. В голову лезли самые разнообразные мысли.

Например, что меня никто не найдет, даже если и будут искать. На этой отвесной скале миллионы мест и сотни тысяч уголков, где может затеряться одинокий путник. И еще больше каверн и трещин, чтобы навсегда кануть в этих снегах.

Я жалела о многом. Что ради торговли в лавке не взяла с собой Арчидоза, чьи крылья и моральная поддержка мне бы сейчас чертовски помогли. Что ничего не сказала на прощание Натаниэлю, не отправила ему весточку о дальнейших планах. Он приедет в Хермет через несколько недель и не застанет меня. Наверное, кинется в Крелонтен искать. А дальше что? Я и сама не знала, как очутилась среди этих камней и льда. И где, хотя бы примерно, находится эта вертикальная гора.