Оба мага сели ужинать, когда солнце уже закатилось за горизонт. Поглощая калорийную, но не особо вкусную похлёбку, Сидиан спросил ученика:

– Лаин, помнишь, что ты сказал в своём доме про то, что отправишься в путь, независимо от того, одобрит ли это твой отец?

– Мне до сих пор неловко за это. Это было очень грубым нарушением всех этических норм, которые мне прививали с детства.

– Как думаешь, почему твой отец после этого согласился тебя отпустить?

– Не знаю. Порою сложно его понять, как и донести до него свою мысль.

– И какую же мысль ты хотел до него донести?

– Я просто хотел, чтобы он осознал, что я уже взрослый и волен сам выбирать свой путь. Хотел, чтобы он признал, что уже настал тот момент, когда я стал разбираться в тех вещах, в которых он понимает меньше меня. В конце концов, это я учился магии и жил среди магов шесть лет, а не он, так что в вопросах магии я более сведущ, чем он.

– Интересно.
– Пробормотал Сидиан вполголоса.

– Что именно интересно?

– Ничего, Лаин. Не обращай внимания.

Молодой маг пожал плечами и продолжил есть.

Ещё два дня пути Сидиан размышлял над словами своего ученика. Удивительное сходство между его формулировкой своей мысли и тем, что сказал Сидиану наедине Виндельго, могло быть простым совпадением, но могло и не быть. Лаин провёл ещё две вечерних медитации, а Сидиану так и не удалось познать суть магии, к которой его ученик был предрасположен. Хотя имелась пара догадок.

***

Узкая дорога, поднимавшаяся вдоль отвесного утёса, вела двух магов всё выше в Каруминские скалы. Чем выше они забирались, тем холоднее становилось. Лаин то и дело пропускал через тело поток тепла. Сидиан же оказался на удивление закалённым и за всё время путешествия ещё ни разу не применил согревающей магии. По крайней мере, при Лаине. После очередного поворота герои вышли на сильно возвышенное плоскогорье. Каменистая равнина тянулась на многие мили на север. Вся она была изрезана трещинами, и то тут, то там лежали огромные валуны, скатившиеся с ещё более высоких скал, обступивших плоскогорье с востока и с запада. Растительность в этих местах была скудной. На плоскогорье росло лишь несколько видов колючих кустарников с листвой от салатового окраса до тёмно-зелёного.

Сидиан повернулся к Лаину и негромко проговорил:

– Начиная с этого места будь предельно осторожен и бдителен. Говори вполголоса, здесь часто сходят лавины, не стоит давать им для этого лишний повод. Не бери в рот незнакомых растений, листва многих здешних кустарников ядовита. Смотри по сторонам — тут водятся так называемые скальные тигры. Мех серебристо-серого цвета позволяет этим грозным хищникам отлично маскироваться среди камней. Конечно, преимущественно они охотятся на горных козлов, но не побрезгуют и неосторожным странником.

– Я буду бдителен, мастер. – Кивнул Лаин.

Уже на привале Сидиан снова заговорил со своим учеником.

– Лаин, помнишь, мы обсуждали с тобой, почему твой отец изменил своё решение по поводу твоего похода?

– Да, мастер. – Лаин, конечно, помнил, и то, что учитель снова вернулся к этой теме, несколько напрягало.

– Незадолго до этого я сказал твоему отцу, что ты необычный маг. И это было не просто так. – Лаин приподнял бровь. – Расскажи, что ты знаешь, о предрасположенности к определённому виду магии?

– Некоторые маги имеют предрасположенность к какой-то из школ магии. Заклинания этой школы будут даваться магу проще, а эффект от этих заклинаний будет многократно мощнее, чем от любых других. Но к чему это, мастер?

– Как тебе должно быть известно, в мире имеется куда больше видов магии, чем на данный момент освоено. Содержание частиц магии многих типов настолько низко, что получить из них какой-то эффект не под силу большинству магов. Но если вдруг родится человек с предрасположенностью к магии такого типа, то он сможет ей пользоваться, и при этом — только он. И у тебя как раз есть такая предрасположенность. Из-за этого я не могу освоить эту магию и соответственно научить тебя ей, но помочь тебе постичь эту магию самостоятельно я могу.

– И что же это за магия? Как Вы это поняли?

– Когда ты повысил голос на своего отца, я ощутил изменение потоков магии вокруг тебя. Ты использовал ту самую магию. После этого твой отец переменил своё решение. Я не сразу понял, что произошло, и решил переговорить с твоим отцом. Я напрямую спросил его, почему он передумал, и он сказал мне то же самое, что ты сказал мне после твоей первой медитации. Почти слово в слово. Я думаю, при помощи твоей магии ты можешь влиять на разум собеседника, транслируя в него какие-то свои мысли и заставляя его чувствовать то же, что чувствуешь ты. Если это так, то в тот момент ты буквально заставил своего отца взглянуть на ситуацию твоими глазами.

– Но я же ничего не сделал. Не помню, чтобы я ощутил потоки магии.

– Это не удивительно. Такое вполне возможно, когда маг творит какое-либо заклятие спонтанно, на эмоциях. Да и поток был совсем слабо ощутимым.

– Допустим. – Осознание того, что он применил магию против своего отца, заставило Лаина почувствовать себя совсем неуютно. – Но это же пока только догадка? У вас есть мысли, как это можно проверить?

Сидиан ждал этого вопроса. Идея ещё утром пришла к нему в голову и просилась наружу.