Раз десять я чуть не свалилась с этого проклятого моста, благо, выручала ловкость и скорость реакции у Кати с Женей.

Мы вышли на поросшую травой дорогу. По бокам росли высокие дикие травы и кусты, заканчивающиеся выше моей макушки.

Вот же. Среди дикой тишины протоптали дорогу, ходили по ней, пропадали и находили счастье, но теперь она вновь отходит к лапкам той тишины, и уже через пару лет никто не вспомнит, что здесь была эта дорога… Поэтично, не правда ли?

В какой я там раз жалею, что не пишу стихи?

Среди неба замаячили серые башни. Постепенно они росли, и минут через пять мы встали у громадных деревянных ворот.

Встали, честно говоря, не потому, что они были закрыты, наоборот. Деревянные пласты стояли распахнутыми настежь, приглашая зайти.

– Что стоим? – первая очнулась Женя – Или жить захотели?

Мы засмеялись и прошли в каменный неухоженный двор. Останавливаться не стали, двинулись прямиком к дверям дома. Катя долго долбила по ним ногой, после чего дверцу открыл зашуганный паренёк.

– Кто вы такие? – осторожно спросил он

– Гости Аверилла Коутса. – улыбнулась Катя. Хотя эта улыбочка больше походила на оскал

– А Господин знает об этом?

– Пока ты будешь трепать языком, он вообще ни о чём знать не будет! – рявкнула я

Демона как ветром сдуло. Придуло не медленнее:

– Господин Аверилл Коутс ожидает вас в приёмном зале! Не могли бы вы представиться?

Смешка Жени хватило для того, чтобы демон побледнел и молча, не задавая больше ни одного вопроса, в полуобморочном состоянии провёл нас к залу.

Зал был небольшой, с камином и длиннющим столом, возле которого ждал… Аверилл, да?

По местной классике демоны являлись жилистыми высокими красавцами. Про нравы молчу, но внешностью точно, в большей или меньшей степени. Коутс же оказался ростом ниже меня, по телосложению больше похожим на мячик или клизму. Его щёки обвисли, как у избалованного бульдога, глаза превратились в щёлочки, короткие волосы засалились. Да и о стирке данная персона не подозревала.

– Как я рад гостям! – тоненько хихикнул он – Разрешите представиться: барон Аверилл Коутс. А как же зовут прекрасных путников?

– Ирон, Санириал, Женорр и Кадорин. – тоном, не терпящим возражений, представила Женя

– А собачку?

– А к собачке вы тоже по имени обращаться будете?

– Женорр, а ты шутник! – хихикнул барон – Что ж, гости драгоценные, присаживайтесь, скоро принесут еды!

Мы недоверчиво уселись на скамью, покрытую толстым слоем пыли. Видимо, гостей здесь и вправду давно не было… На против уселся Аверилл, зыркая голодными глазами.

– Откуда же вы, добрые путнички? – поинтересовался барон

– Из далёких краёв.

– Ой, к чему же такая немногословность, стеснятся же некого! Я считаю, что стеснение – удел девушек. Им и показывать нечего, а чего стесняться мужчинам, а?

– Может, им стоит постесняться своего дерзновенного поведения?
– предположила Женя

– Ой! Я вовсе не хотел вас обидеть, гости дорогие! Давайте тогда о другом. Как там, в ваших краях? Наверное, мало еды, раз вы такие тощие?

Аверилл казался мне всё страннее. Сравнивая с обычными демонами (какое словосочетание), нас можно обозвать хилыми, слабенькими, но не тощими.

– А вот и еда! – воскликнул Коутс, когда к столу подбежала девчушка с тарелками и стала боязливо их расставлять – Угощайтесь, дорогие!

– Не отравлено? – прищурившись спросила Катя

– Что вы, как можно травить таких гостей! – прочавкал барон

Но вопрос был адресован не ему

Вихрь наклонился к дымящейся свинине и втянул носом воздух. После нескольких секунд тарелка перекочевала к нам, а волшебный волк проверял следующие блюда. Процедура сопровождалась надоевшим хихиканьем Аверилла, умудрявшегося ржать и жрать одновременно.

На еду мы набросились чуть ли не с рыком, поглощая её со скоростью японских пылесосов. Всё же искать приключения на ранимое место лучше сытыми…

По окончанию трапезы та же девчушка забрала пустые тарелки. Мы встали и направились к выходу, но дружелюбный барон выскочил нам поперёк дороги:

– Стойте! Куда же вы?

– Мы наелись. – сказала Катя – Спасибо за обедню, но пора и честь знать.

– Нет!!! – на секунду доброжелательная маска сбилась, открывая полное злобы и ненависти лицо – Куда же вы, горемычные, с набитым-то желудком? Ну уж не лучше ли полежать на мягком, отоспаться и в путь на свежую голову?