– Пошли. – Шерил взяла Эдена за руку, и они двинулись вперед.

Стояла непривычная тишина. Шерил понимала умом, что рядом с дворцом никто не желал ни жить, ни просто находиться, но ей все равно было жутко. Как будто все звуки резко исчезли.

Она невольно украдкой посмотрела на Эдена – тот жил в такой тишине всю жизнь.

– Что-то даже птицы не поют, – тихо произнес Джек.

– Может, чувствуют здесь барьер, – ответила Шерил, оглядываясь. Под их ботинками тихо шелестели высохшие на солнце прошлогодние листья, проросшая сквозь каменную кладку тропинки трава и сухие ветки.

Несмотря на середину лета, яркое солнце и безоблачное небо, возле дворца все выглядело мрачным, серым и тоскливым. Зелень на обросших кустах была мутная, темная, без здорового глянца, некоторые деревья так и остались сухими, безжизненными, как во времена Инкурсии. Их голые обломанные ветки тянулись ввысь, к помрачневшему над этим местом небу.

Шерил когда-то читала о том, что в местах, пропитанных горем, солнце не светит. Если на местности случалась большая трагедия, наполненная чужой болью, страданиями и злобой, то это привлекало Мир Теней, и он присасывался к этому месту, точно пиявка. Лишь Мастера могли очистить такую территорию, а до той поры там могли питаться Грехи.

В таких же местах они и появлялись.

Еще они с Эденом видели рисунки прекрасного сада императора. Над ним трудились лучшие ландшафтные художники, архитекторы и садовники. Это была гордость Тэйлии, одна из главных достопримечательностей, вход в которую был доступен лишь избранным.

Сейчас это место было далеко не таким прекрасным. Сад оброс сорняками, стал неряшливым и неприветливым, повсюду ржавыми пятнами торчали пучки сухих трав, мертвых кустов и лоз дикого винограда. Изящные статуи людей и Божеств изошли трещинами, покрылись зелено-желтым узором из мха и лишайника. Некоторые лежали каменным крошевом прямо на дорожке, по которой осторожно шли ребята.

– Ну и жуть, – нарушил тишину Джек.

– И не говори, – кивнула Шерил, переводя все брату.

– А говорили, что сад императора похож чуть ли не на Алторем, – хмыкнул Салливан.

– Может, так оно и было раньше. Мы тоже об этом слышали. Сейчас уже ничего не выглядит как прежде.

– Как думаете, Создатель на месте вообще? Видит ли то, что случилось с его миром?

«На месте, конечно. А где ему еще быть?» – удивился Эден.

– В Фордене ходили слухи, что он оставил нас. Что что-то случилось, раз Инкурсия наступила, ведь Эрха никогда бы этого не допустил. Ну, еще говорили, что он лишился своего верного щита – Джиана.

Шерил и Эден замолчали, не зная, что на это ответить. Когда их направили в приют во времена Инкурсии, про Божественных Братьев было запрещено даже заикаться. Некоторые дети боялись о них и думать. Поэтому сейчас ответить Джеку было нечего: он знал явно больше них.

– Думаешь, это все-таки хорошая идея? – Шерил нахмурилась, посмотрела на брата, терзаемая сомнениями.

Эден криво усмехнулся, ответил на языке жестов:

«Мы уже здесь, терять нечего».

– Что он думает? – с интересом вклинился Джек, закатывая рукава рубашки. Понимать язык жестов ему все еще не удавалось.

– Что терять уже нечего, – поморщилась Шерил. Она снова посмотрела на высоченное здание дворца императора. Девушка искренне считала это плохой идеей, очень-очень плохой, но при этом не могла не признать собственного любопытства.

Дворец выглядел так, словно по нему прошелся огромный монстр. Хотя Шерил бы не удивилась, если так оно и было. Когда пришли Они, им с Эденом было всего по десять лет, так что они плохо понимали, что происходит. Они слышали, что дворец императора пал, что все разрушено, но подробностей не знали, а в приюте им было запрещено поднимать такие темы. Двойняшки Ривс старались быть послушными, не лезли в драки и не общались почти ни с кем, чтобы не заработать удары розгами, стояние на горохе или еще чего похуже. Потому сейчас весь мир открывался для них с новой, еще более ужасающей стороны. Раньше им казалось, что кошмар существовал только в пределах приюта, но когда они выбрались, поняли, насколько широко раскинулась тьма.

Шерил прервала поток мыслей и снова оглядела печальные провалы узких окон, осколки некогда красивых витражей и обвалившиеся в груду кирпичи со стен. Кое-где на здании начал прорастать дикий виноград, и его лозы змеями струились вверх, цепляясь за камни.

– Никому нет дела до старых развалин, – махнул рукой Джек и ловко перескочил через провал в стене. – А нам это только на руку.

– Вальтар и его высочество с тобой бы не согласились, – проворчала Шерил. Эден тоже отправился за Джеком, но задержался, чтобы подать ей руку и помочь перелезть.

Шерил решила, что все мальчишки идиоты, и схватилась за руку брата. Она придержала клетчатую юбку своего новенького сарафана, ловко перепрыгнула с камня на камень и приземлилась на грязный мраморный пол некогда огромной кухни. Они зашли с одного из бывших входов для прислуги.

– Мы же не вандалить пришли. Постараемся найти книгу и уйдем, – хмыкнул Джек.

– Где нам только ее найти? – прошептала себе под нос Шерил и оглядела уже разграбленную кухню: практически всю утварь и мебель вынесли.