Глаза Гунальфа засветились яростью. Он сжал кулаки, поднялся.

— Могу поклясться, этот пройдоха Маленкорх, сумел стащить их, при этом не побеспокоив меня. Я бы проснулся, если кто-нибудь лишь просто оказался рядом. Я проснулся бы, даже если бы сам Священный Свет превратил жемчуг в прах! Но я спал. Только магия могла так крепко усыпить меня.

Он замолчал. Его плечи поникли, а ярость во взгляде погасла.

— Я не могу обвинить Маленкорха в этом, но нутром чую, без него не обошлось. Он как-то узнал о нашем плане и решил действовать на упреждение.

Он прошелся. Затем обернувшись ко мне вновь заговорил:

— У меня оставался только один путь — вновь завоевать свой ранг! Но где гарантия, что проклятый колдун снова не провернет свой фокус? И тогда, я обратился к демону.

Ого! Тут еще и демоны есть?

— Галсавин, существо за пределами моря.

Тут я не совсем понял, о чем говорил эльф.

— Мы заключили договор.Он дарует мне свою печать, — Гунальф стиснул зубы, так, что желваки загуляли по скуластому лицу, — а я — открою ему путь в Анорахад. Но кто будет держать слово, данное мерзкой твари из Запределья?

Гунальф цинично улыбнулся.

— Как только демон выжег печать на моем теле, я поразил его мечом. К сожалению, эта мерзость предвидела такой исход событий. Что было далее, думаю, ты понимаешь.

— Я оказался в твоем теле, а ты здесь, в Лабиринте Грез.

Эльф кивнул и тяжело, словно его покинули последние силы, опустился на свое место.

— А что с моим телом, тем, что осталось в моем мире? — задал я вопрос.

Гунальф пожал плечами:

— Не знаю. Но если твое сознание в моем теле, а мое в Лабиринте, можно предположить, что твоим телом сейчас управляет демон Галсовин.

Я усмехнулся, представив, как прифигеет демон, увидев орущего на него начальника. А как прифигеет начальник! Надеюсь, этот Галсовин превратит его в использованный г… во что-нибудь неприятное.

— Так ты не убил его?

— Ты ведь не думаешь, что демона можно обычным мечом.

В настоящем Гунальфе меня поражала одна вещь — ему было все равно, кто я. Он понимал, что я некое разумное существо из другого мира и этого знания было достаточно для него.

— Эта печать здесь?

Я указал на правую половину груди.

— Да. Но о ней никто не должен знать, демоны — враг куда опасней сборища тьмы, этого зверья и уродцев.

А ведь он собирается вернуться, осенило меня, вернуться в свое тело! Эта мысль показалась мне неприятной. Что будет со мной, когда сознание Гунальфа снова обретет власть над телом? Я окажусь здесь — в темных подвалах лабиринта Грез? Или вернусь в родной мир, к унылой и бесцветной жизни?

— В чем сила этой печати?

— Первое, она защищает своего носителя от любой магии, второе — любое неожиданное нападение на тебя, становиться неудачным для атакующего.

Вот оно что! Теперь понятно почему гоблин расшибся в лепешку, попытавшись кинуться на меня с верхушки валуна, и почему не удержался в седле эльфийский всадник, задумавший протянуть меня древком копья вдоль спины. Полезная вещь!

— Тебе пора, — произнес Гунальф. — Помни еще одно, ни одна живая душа не должна заподозрить, что некто другой управляет телом Гунальфа Веспара. Ни один эльф не станет разбираться в причинах столь странного дела, страх перед демонами слишком велик в нашем обществе.

Он точно задумал вернуться, по-другому и быть не может! Он ищет в Лабиринте путь обратно, к власти над своим телом!

С этой мыслью я проснулся.

На улице уже царила ночь. Я лежал на постели таращась в еле видимый потолок. Мысли тяжело ворочались неподъемными глыбами. Может быть и вправду, поискать выход из этого мира. Вернуться назад. К привычному образу жизни. Слишком много врагов я себе здесь нажил всего-то за сутки. Маленкорх, просто кушать не может, так хочет моей смерти. Родственничек Глендрик, неосторожно ляпнувший, что я стал бесполезен для них с Дуэндалом. Охренуэль, серьезно настроенный вернуться в свое тело. А что будет со мной, его вовсе не заботит.

Пожалуй, худо-бедно я могу доверять только двоим: Дуэндалу и Оленьке. Хотя, опять же, замыслы Воителя мне неизвестны, вдруг он согласиться с Глендриком. И как быстро я окажусь на плахе без его покровительства? А Олета — родственница мага. Можно ли доверять ей?

Я поворочался. Видимо спал я долго, у меня ломило все тело. Сел. Не рано ли я раскис? Какой-то пижон с проседью цыкнул на меня, и я начал метаться в поисках путей к бегству. Пошел ты, Хальвин Маленкорх! Черт возьми, не для того я оказался здесь, чтобы шкериться от статусных господ. И Охренуэль пусть тоже катиться к своим демонам, переговорщик, блин. Я не виноват, что он оказался не пойми где! А тело, доставшееся мне я не отдам. Пусть сидит в Лабиринте хоть вечность.