На восемь бед — один ответ, я выгрызу этот проклятый седьмой ранг и пойду дальше! А там глядишь и обнаружиться способ избавиться от Охренуэля, ну или хотя бы от его притязаний стать хозяином тела Гунальфа.

А то, что мне грозит смерть при неудаче. Что ж, когда-нибудь мы все умрем. Я уже большой мальчик и могу смириться с этой мыслью. Уж лучше сгинуть на пути к силе и власти, чем влачить жалкую однообразную жизнь.

Кстати, насчет однообразной жизни. Надо бы найти Оленьку, проявить внимание, так сказать, ведь женщина она приятная во всех отношениях. При этой мысли на моих губах заиграла усмешка, такая же циничная, как у Гунальфа в Лабиринте Грез, когда он говорил о том, что не собирался выполнять договор с демоном.

С утра в Бастионе началась подготовка к обороне. Точнее все давно уже было готово, просто все еще раз проверяли и перепроверяли. Занимались этим лично Дуэндал, Маленкорх и Глендрик. К ним присоединилась еще глава Целителей — Эфелита Юнифинд Вер. Как-то я задавался вопросом — все ли эльфийки столь же красивы, как и Оленька. Судя по Эфелите — все. Высокая, не уступающая ростом мужчинам, она отличалась утонченной изящностью. Рыжая, с золотистыми глазами, ее стан не позволял отвести глаз. Но лицо высоранговой эльфийки — строгое, исполненное достоинства, отметало любую мысль о фривольности. Да и какие вольности могут быть у эльфа с двумя жалкими белыми жемчужинами на шее и повелительницы с одиннадцатым рангом.

Но я отвлекся. На верхушках башен стояли баллисты, стреляющие длинными тяжелыми стрелами. Вдоль стен расставляли деревянные емкости, похожие на ведра, забитые стрелами с белым оперением. Местами на стенах разводили огонь, над которыми, в чанах зловеще пузырилась черная смола. Внутри башен, возле узких амбразур, так же замерли емкости со стрелами.

— Твои сведения подтвердились, — сказал мне Дуэндал. — Вчера я выслал разведку, и они обнаружили армию Тьмы у самого подножья гор. Они там устроили какую-то каменоломню.

Я таскался вслед за Воителем, вместе с дюжиной эльфов и десятком лоталли. Никаких поручений Дуэндал не давал мне, скорее я служил для напоминания Маленкорху — кто здесь главный. Маг при встрече с Дуэндалом делал вид, что не замечает меня, но время от времени его злобный взгляд обращался ко мне. Ладно, пускай побесится.

Кроме чисто военных приготовлений, во дворе крепости готовили алтарь. Жрецы, подчиненные Глендрика, хлопотали вокруг него, распевая какие-то гимны и зажигая курильницы. Меня подмывало расспросить кого-нибудь для чего это делается, но я боялся выдать себя. Память же Охренуэля молчала. Она вообще странная, то вываливает какие-то энциклопедические сведения, а на конкретных вопросах или отмалчивается, или выдает данные с опозданием.

С Олетой я встретился случайно. Дуэндалу я был без надобности, а эльфийка спешила с каким-то поручением.

— Привет, красавица, — улыбнулся я.

Она покосилась на меня, словно деревянная колода вдруг заговорила.

— Здравствуй, Гун.

— Мне следует склонить голову, или что там полагается в таких случаях?

Она пожала плечами.

— Надеюсь, Маленкорх ничего не сделал, тебе за то, что ты поддержала меня?

Ответ прозвучал странно:

— Ничего такого, что я не смогла бы снести.

Тут я заметил, что она снова не отрывает взгляд от моих рук. Что она там увидела?

— Знаешь, — пошел я в атаку. — Может быть вечером, когда вся эта суета закончиться, нам посидеть вместе, я бы достал хорошего вина, а ты бы рассказала о себе.

Она на мгновение перевела взгляд на мое лицо и снова уставилась на руки. Улыбнулась.

— Господин Хальвин запретил мне общаться с тобой.

— Господин Хальвин, — в тон ей ответил я, — частенько сует нос не в свои дела.

— Нельзя так говорить о высокоранговом эльфе.

Я подошёл ближе и посмотрел на нее сверху вниз:

— Олета, мне плевать на чужие ранги, тем более на статус этого мошенника Маленкорха.

— Хоть я и не из семьи Маленкорхов, но из одного с ними рода. Я могу точно сказать, что господин Хальвин — достойный эльф. Все его устремления направлены на благо Дома Солнечной Короны. То, что вы с ним оказались на ножах — просто недоразумение. Когда все выясниться, ты поймешь, что твоя злость по отношению к Хальвину, просто глупость.

Куда-то не туда пошел наш разговор. Не о Маленкорхе и нашей с ним вражде я хотел поговорить с Оленькой.

— Оставим в покое, господина мага, — вновь улыбнулся я. — Как тебе мое предложение?

Она вновь уставилась на мои руки. Осторожно взяла мой указательный палец в ладони, погладила его, сжала.

— Мне пора. Давай вернемся к этому разговору, когда отобьем штурм.

Выпустив мой палец, эльфийка заспешила по делам. А я, провожая ее взглядом, вспоминал картину ее пленения гоблинами. Ух, и чего только не лезет в голову при воспоминании об этом.

Тишину следующего утра разорвал вой боевых труб. Я соскочил с постели, спешно облачился в доспех и, прихватив оружие, выбежал на улицу. Все еще серое небо тяжело нависало над крепостными башнями. Свет зари едва касался свинцовой выси, утренний холод проник под плащ. Через минуту из дома вышел Дуэндал в сопровождении двух эльфов-охранников. Остальные из его свиты, видимо, уже находились на стенах. К нам подбежал один из воинов, преклонив перед Воителем колено, он произнес: