Здесь же приходилось не только менять прицел, сверяя координаты и стреляя вслепую, но и высчитывать навес пороха, возвышение ствола, и многое другое. Мы находились в углублении и должны были попасть через крайне небольшое расстояние в ров. По прямой — никак, вал полностью перекрывал, приходилось либо брать очень мало пороха, либо очень сильно задирать ствол.

— Есть! Точное попадание, третий. Следующая цель на семнадцать метров правее, — довольно проговорил я, когда очередного стрелка заражённых вбило в землю ядро, попавшее в таз, от которого остались лишь осколки. Зомби, конечно, это пережил, но стоять в окопе и беспрепятственно стрелять он уже не сможет.

— Отлично! Ближайшие два вала мы от снайперов вычистили, дальше надо будет пробираться, — удовлетворённо похлопал я в ладоши и, открыв глаза увидел, что канониры хмуро переглядываются. — Не беспокойтесь, вы внесли существенную лепту в оборону крепости, особенно третий и седьмой. Девять и восемь поражённых целей соответственно. Вы молодцы, и это будет отмечено.

— Благодарим, ваше благородие, да только… откуда вы знаете куда бить? — нахмурившись спросил один из канониров. — Не видно же ничего. Вал перекрывает.

— Не беспокойся, служивый. Я всё вижу. Артефакт у меня такой, — я улыбнулся и постучал пальцем возле глаза, а затем повернулся к Семёну: — Запиши особенно третьего и седьмого, у них больше всего поражённых целей.

— И дело вовсе не в том, что третьим числится Манулов? — ехидно поинтересовался Филинов.

— Да? Я об этом даже не думал, сразу сосредоточился на задаче. Ну а если так, это ему только в плюс, — пожав плечами, ответил я. — К тому же он из благословлённых? Это многое объясняет.

— Что дальше? Если ты уверен в поражении целей, они могут продолжить обстреливать те позиции.

— Не стоит, разлёт слишком большой, приоритетных целей я там не наблюдаю, а просто пострелять можно и в наших, эффекта больше будет, — ответил я, переключаясь обратно на дрона. — Всё, я в разведке, если что важного — сообщу.

— Ясно, не отвлекаем, — не стал спорить Данила, оставив меня в покое.

Хотя удивительное слово — «покой», я даже невольно усмехнулся. Сижу на верхнем этаже бетонного бункера, прямо над головой бегают толпы тварей, постоянно грохочут орудия, а уж дроном и вовсе приходится буквально ползать между ногами заражённых, видя, как их разрывает снарядами.

Спокойствие и гармония. Да-да. Мелодия из взрывов и конфетти из ошмётков. И даже то, что у меня над головой бетонная крышка в несколько метров толщиной и весом в сотни тонн, тоже ни разу не добавляло уверенности в завтрашнем дне. Чёрт его знает, что ещё выдумают техно-зомби.

Больше всего меня сейчас беспокоила перспектива взлететь на воздух, если командование вдруг решит, что наши позиции тоже захвачены и пора их зачистить. Судя по положению дел во втором капонире, повода для радости нет. Уже то, что никто не отстреливает стоящих прямо перед бойницами тварей — о многом говорит. Но я обязан был проверить всё сам.

Зацепившийся за выщербленную стену острыми когтями паучок прополз в открытую щель, а я походя отметил, что здесь паразитов куда меньше. Они не роились рядом с каждым отверстием, как у нашего форта, так что пробраться не составило никакого труда, и уже оказавшись внутри, на третьем этаже, я понял, в чём дело.

Капонир был полностью и безнадёжно потерян. Дверь возле штаба была завалена рухлядью, возле неё валялось несколько тел с отрубленными головами, с раздробленными шеями и взорванными телами, так что вместо грудины только дыра оставалась. Но стальная дверь была приоткрыта.

Похоже тут, как и у нас, зомби атаковали неожиданно. Проникли в вентиляцию, дождались пока их не наберётся достаточно, а после ворвались в штаб. Люди сумели их оттеснить, но несколько заражённых своими телами заблокировали двери, не позволяя закрыть их до конца, а после в ход вступили паразиты.

Люди сопротивлялись до последнего, не гнушались использовать огнестрел и даже подрывать пороховые заряды, оставившие на стенах чёрные разводы, но тварей просто оказалось слишком много. Сосредоточившись на удержании дверей, командиры не заметили, как паразиты проникли через воздуховод и атаковали сзади. Но никто из людей не дался живым — двое застрелилось, один подорвал себя гранатой.

Славная, хоть и бесполезная смерть.

Добравшись до висящей на проводе трубки, я понял, что в ней тишина. Ни гудков, ни звука вызова, ни даже шипения. Обрыв связи шёл где-то дальше, возможно, даже не в этом форте. Думать о таком не хотелось, но, учитывая, что заражённых на третьем этаже не осталось, нужно было проверить остальные.

К моему удивлению, второй тоже оказался пуст. Здесь сопротивление оказать не смог никто. Двери в казармы были открыты нараспашку, а значит, и смысла там смотреть не было. Несколько тел, явно меньше, чем был гарнизон. Интересно, куда все подевались? В бойне у штаба погибло не больше двадцати, здесь двенадцать, где ещё почти семь десятков? Неужели на первом?