«Глупо!» – корила она себя, чуть сильнее сжимая зубы. Ей не хватило смелости действительно причинить боль – только закрыть глаза, смиряясь с неизбежным. От страха она не сразу почувствовала, что хватка на горле ослабела, а губы Карателя приоткрылись, впуская её дыхание.

Зелёный свет под веками погас. Стоило уже открыть глаза. Но Ифе всё ещё не понимала, что происходит.

Не понимала, почему холодные неподвижные губы вдруг мягко прижались к её рту. Почему дыхание того, от кого всегда исходил холод, внезапно оказалось тёплым. Почему рука бога сместилась с её горла на щёку, не убивая, а трепетно лаская.

Другую руку Ифе почувствовала на своих волосах – она запуталась в них, заставляя девушку раскрыть губы. Позволить поцелую углубиться.

«Поцелуй… – осознала аментет. – Это поцелуй».

Всё закончилось внезапно.

Ифе всхлипнула, когда бог рывком поставил её на ноги. Не причинил боли, но отстранил от себя.

– Аментет?..

Она, наконец, открыла глаза, встречаясь с недоверчивым взглядом Анубиса, удерживающего её за плечи.

– Отпустите меня, – шёпот срывался на хрип.

Бог тут же разжал пальцы.

Ифе попятилась от него, прижимая руку к шее, всё ещё саднящей от недавней хватки. Ей не хватило сил снова посмотреть богу в глаза – любопытство закончилось там же, где началось удушение, а следом удовольствие от поцелуя, которого она не ждала. Который напугал её до чёрных точек перед глазами.

Анубис видел в глазах девушки слёзы. «Что я сделал?..» Он помнил, как пришёл в комнату, как позволил разуму отделиться от тела, чтобы изучить происходящее в ТаКемет и заглянуть во все доступные ему уголки Дуата. Он помнил, как что-то острое впилось в его губу, почти сразу сменившись теплом. Желанным теплом и давно позабытым чувством.

А теперь Каратель смотрел вслед грешнице – Ифе, – которая, пошатываясь, убегала из его покоев.

Бог сделал усилие, собирая воспоминания тела и разума воедино, но транс всегда имел недочёты. Отделяясь от своего главного воплощения, бог оставлял позади только чистые инстинкты. «Если она коснулась меня, тело могло воспринять это как угрозу… Что я сделал?!»

Вспомнив, как аментет хваталась за шею, он предположил худшее: «Я пытался убить».

Ифе бежала по коридору, захлёбываясь слезами. В её мыслях смешалось всё.

Она нежно убирает кудрявый локон с лица Кейфла… Принц заключает её в объятия, спустившись за ней в Дуат… Рука Анубиса запутывается в волосах… Губы бога прижимаются к её губам…

Насмешкой, добивающей и без того разбитую аментет, в её мыслях зазвучал голос Карателя.

– Прости меня, Ифе.

Это было больше, чем она могла вынести.

Чудом добравшись обратно до комнаты, что была ей отведена, Ифе даже не смогла порадоваться тому, что и принц, и вор всё ещё спали.

Она лишь повалилась на кровать рядом с Кейфлом, потянулась к нему рукой, чтобы обнять, но замерла, не решаясь прикоснуться. Ей казалось, что она предала его. «Моей вины нет!» – беззвучно плача, уговаривала себя аментет.

Самым страшным было то, что она не понимала, о какой вине думала. Ифе просто не знала, что было принято или не принято в отношениях смертных, да и богов тоже. Терзания были лишь отголосками её прошлой жизни, в которой у аментет наверняка были принципы и куда больше знаний об этой стороне жизни. Вот только она их не помнила.

А сердце всё равно сжималось при взгляде на мирно спящего Кейфла.

Когда все вновь собрались в главном зале дворца Анубиса, многое успело измениться.

– Как он мог сбежать? – прошипел Сет, гневно смотря на племянника.

Тревога, сквозящая в его голосе, стала ударом как для смертных, так и для Анубиса. Злость, ярость, ехидство – от грешного бога ожидали чего угодно, но не тревоги, пусть произошедшее действительно располагало именно к ней.

– Я не знаю, – ответил Каратель.

– А пряди волос?.. Путь наверх? – Ифе уже задавала этот вопрос, как только узнала о случившемся, но повторила вновь, наивно надеясь услышать иной ответ.

– У меня украл, – выплюнул Атсу.

– У меня тоже, – сказал Кейфл.

Анубис просто кивнул, подтверждая слова смертных.

– Одайон скрылся, неведомым образом пройдя все барьеры Инпу и украв то, ради чего вы двое спускались в Дуат, – подытожил Сет. – Ну что, все уже чувствуют себя героями?