– Вы хотите меня убить? – спросила Ифе.

Дерзости и смелости не осталось. Теперь её голос звучал просто устало.

– О, я бы очень этого хотел, – ответил Хафур. – Но Селкет пожелала прежде встретиться с тобой.

«Селкет! Ну, конечно… Кто ещё мог охотиться за нами и в Дуате, и в мире смертных».

Фараон обратился к Верету:

– Ты чувствуешь что-то?

– Силу. Вас не обманули, мой фараон. Зал запечатан.

– А как скоро придут за ней? – Хафур презрительно кивнул на Ифе.

– Моя иллюзия уже спала. Они наверняка попробовали переместиться сюда с помощью своих сил, но не смогли, – усмехнулся хекау. – Значит, скоро придут ножками, как миленькие.

– Если, конечно, Селкет не ошиблась, и эта мерзавка что-то для них значит, – недоверчиво протянул наместник Гора.

– Уверен, богиня смыслит в таких вещах, – заискивающе кивнул Верет.

«А вы не подумали, что я не буду спокойной приманкой?» – подумала аментет.

Только недавно – в темнице – она вспоминала о своих способностях. Не будучи уверенной, что хоть какая-то сила крыльев осталась с ней, Ифе так незаметно, как могла, попыталась обратиться к искусству хека. Но какой бы блок или печать ни стояли на зале, они лишали её и этой возможности.

От бессилия она не сдержала чувств:

– Вы – не фараон! Вы убийца! И самый ужасный отец на свете.

– Молчать, шавка! – крикнул Хафур.

– Нет! Я не буду молчать! Кроме всего прочего вы ещё и дурак, доверившийся богине-предательнице. Как думаете, сколько она позволит вам жить? И что потом станет с вашей душой?

Ифе поняла, что переборщила, когда фараон вскочил с трона и бросился на неё.

Верет даже не шелохнулся.

Девушка попыталась уклониться. Сбежать. Но ослабевшее после очередного переноса тело не слушалось так быстро, как было нужно. Хафур навалился на неё, и Ифе почувствовала отвратительный запах пота.

– Знаешь, что делают с девками, у которых слишком длинный язык?

– Отпустите! – завопила аментет.

– Их укрощают, – не обращая внимания на её попытки вырваться, продолжал фараон. – Не думаю, что Селкет будет против, если перед встречей с ней тобой воспользуются.

– Нет! Не смей!

Хафур сжал шею Ифе, придавив девушку к полу. Она брыкалась, как могла, старалась впиться пальцами в глаза гнусного фараонишки, но, несмотря на лениво-царственный вид, он был сильнее. «Нет-нет-нет!..» Ифе предприняла последнюю попытку вырваться. Хафур дёрнул её за шею.

Затылком девушка ударилась о каменный пол так, что перед глазами замелькали чёрные точки. Фараон грубо раздвинул её ноги и начал задирать платье.

– Тебя убьют! – почти рыдая, прохрипела Ифе.

– Сомневаюсь.

Собрав все оставшиеся силы, поняв, что спасение может и не прийти, аментет извернулась. Её колено оказалось точно на уровне паха Хафура. Она уже опробовала этот приём на Одайоне и была уверена в его действенности.

Глядя фараону в глаза, она прошипела:

– Ты испортил моё первое возрождение. А это тебе – за оба!

Рывок – и мужчина, жалко корчась, скатился с девушки, сжимая обеими руками своё достоинство. Но какой бы сильной ни была боль, и как бы Ифе не гордилась собой за то, что сумела освободиться, Хафур уже через мгновение снова кинулся на неё.

«Я не беззащитна. И я не одна. Что бы ни случилось – я справлюсь. И мне помогут друзья».

Стоило этой мысли возникнуть в голове аментет, как фараон замер, смотря ей за спину. Ифе с трудом повернула голову, всё ещё не в силах подняться на ноги.

Двери в тронный зал были распахнуты, и в них вошёл Каратель Царя Богов. За ним шли Атсу, Кейфл, Сет и Амт. Но Ифе смотрела только на Анубиса. А он тут же нашёл взглядом её, лежающую на полу со сбитым платьем.

Он не обратил внимания ни на Хафура, ни на Верета. Только спокойно подошёл к Ифе, опускаясь на колени и притягивая её к себе.

– У вас холодные руки… – глупость, которую прошептали её губы, девушка не смогла объяснить.

– Прости, – тихо ответил бог.

– Это ловушка! Они заманили вас в ловушку! – быстро проговорила Ифе.

Словно и не услышав её слов, Каратель тихо спросил:

– Кто из этих грешников причинил тебе боль?

На глаза девушки навернулись слёзы. Она уже не чувствовала себя в опасности. Только не в руках Карателя. И всё, что происходило в зале, не имело значения.

– Почему вы спрашиваете? Зачем?

Увидев слезу, скатившуюся по щеке аментет, Анубис лёгким движением стёр её.

– Потому что ты – моё безумие.

– Безумие? – не поняла Ифе.

Бог повторил:

– Кто причинил тебе боль?